"Йохен фон Ланг. Протоколы Эйхмана (Записи допросов в Израиле) " - читать интересную книгу автора

себе, ведь это не политическое решение... И ведь до сих пор всегда... всегда
одобрялось... Но ведь это не политическое решение. И тогда я...
ЛЕСС. Каким образом вы высказали ваше мнение?
ЭЙХМАН. Вот этой фразой, как я только что сказал, это я сказал ему,
когда вернулся из Минска и сам все это видел. И про все эти дела я ему
сказал тогда.
ЛЕСС. Ваше отношение к национал-социалистическому мировоззрению было
безоговорочным?
ЭЙХМАН. И да, и нет. Я хочу сказать, что в годы... в первые годы я об
этом не задумывался, о национал-социалистическом мировоззрении и такого рода
вещах. В первые годы главным для меня было, как я уже говорил, работа и хлеб
для семи миллионов безработных, автострады, борьба против Версаля - в этом
мое отношение было безоговорочным. И потом, уже в воинской части - ведь в
конце концов, я был в армии - мне это нравилось сначала, пока я не захотел
уйти в промышленность, в частную фирму, а вместо этого попал за письменный
стол. И за этой канцелярской работой, господин капитан, моего мнения,
во-первых, не спрашивали, а во-вторых, я не думал о безоговорочном
признании, безоговорочной преданности, потому что там занимались своим...
своими... своим делом.
ЛЕСС. Вы были, следовательно, убежденным национал-социалистом,
преданным эсэсовцем, следовали присяге, которую приняли. Как вы объясните
теперь ваше утверждение, будто никогда не испытывали ненависти к евреям и
никогда не были антисемитом?
ЭЙХМАН. Все так, господин капитан, я, вероятно, еще раньше вступил бы в
конфликт, если бы, например, оказался не в 1-м батальоне СС в Дахау, в
австрийском СС. Если бы меня тогда послали во внутреннюю охрану концлагеря,
за колючую проволоку... А раз я долгое время ко всем таким делам не имел
вообще никакого касательства, то и мыслей у меня таких не было. Мне незачем
было об этом думать.
ЛЕСС. Но ведь ваша позиция должна была быть также юдофобской. Это же
было предписано. Ведь большая часть программы была посвящена евреям.
ЭЙХМАН. Но не в первое время, господин капитан. В первое время решение
еврейского вопроса вовсе не было самым важным. Нас, в Австрии, интересовала
работа, и хлеб, и свобода - выбраться из кабалы.
ЛЕСС. Разве ненависть к евреям не проходила красной нитью через книгу
Гитлера "Майн кампф"?
ЭЙХМАН. Возможно. Я ведь сказал: я никогда не вчитывался в нее, никогда
не читал до конца, она была мне не нужна. Что там была ненависть к евреям,
это понятно, господин капитан. Но ведь в то время в НСДАП было немало людей,
состоявших в свойстве или породнившихся с евреями. Мне лично был известен
шарфюрер СС, который был евреем.
ЛЕСС. Как его фамилия?
ЭЙХМАН. Я не знаю. Во всяком случае, он пришел ко мне - в один
прекрасный день, в Берлине - и спросил, как ему быть. Он был обершарфюрером
во времена борьбы за власть, и я ему сказал: ну уж тут я тоже ничем не могу
помочь. Могу только сказать - поезжайте в Швейцарию или еще куда-нибудь,
потому что здесь неладно; нехорошо, если вы останетесь, это не пройдет.
Тогда он попросил, не могу ли я назвать ему пограничный переход из Австрии в
Швейцарию, где бы он мог быть уверен, что его не задержат без документов. И
я распорядился, чтобы такого-то, имярек, пропустили беспрепятственно. Я