"Франтишек Лангер. Розовый Меркурий " - читать интересную книгу автора

всегда несли убытки. Он постоянно обводил нас вокруг пальца. Его папаша -
единственный из всех папаш наших мальчишек - помогал ему собирать марки,
снабжал его марками из какого-то неизвестного источника, который мы, осталь
ные, тщетно разыскивали. "Парень учится таким манером торговать", -
говаривал ста рый Шварц. И он не ошибся. Позднее парень бросил марки, быстро
продвинулся, стал, наконец, директором какого-то банка и в качестве
административного советника заседает не менее чем в тридцати местах. А я?
Нет, я никогда не был коммерсантом. Но психоло гом я был с рождения.
И Крал обвел глазами шкафы с марками, стоявшими вокруг по всей комнате.
- Вот оно, мое имущество, накопленное за шестьдесят лет. Его основание
я зало жил в десять лет. Вот, посмотрю я на него так и спрашиваю себя, имеет
ли моя коллекция
- а она, безусловно, одна из наиболее интересных в Европе - вообще
какую-нибудь ценность? Она ценна опять-таки для какого-нибудь энтузиаста. В
коллекционировании марок самым ценным является страсть, с которой мы их
разыскиваем. Не деньги, а моя жизнь в этих марках. А ведь она не
представляет ни для кого никакой ценности, кроме меня.
Вот эта коллекция Шварца, о которой я говорил, думаете, она была
какой-нибудь особенной? Да нет же. Куча обмусоленных марок без уголков и с
поврежденными зубца ми. Но в наших мальчишеских глазах это были, конечно,
большие редкости. Для маль чишки не существует деталей. Нас ошеломляли марки
с Багамских островов, Гренады, Квисленда, с диадемой на красивой женской
головке, Соединенных Штатов с целой гале реей портретов, Саравак с
раджой-европейцем, гавайские, с надписями: Элуа Кенета, Анахи Кенета, Зоно
Кенета. Эти таинственные надписи мы, мальчишки, считали благо звучными
тропическими именами королей и королев (на самом деле это были обозначе ния
денежных достоинств: пять, десять и т. п.), слова: Барбадос, Бхопал, Невис,
Фаридкот
- звучали как будто какие-то колдовские заклинания, открывающие далекие
моря и кон тиненты. Марки были для нас как бы входным билетом туда. Я
завидовал Шварцу с его альбомом, словно обладателю мира, и я отдал бы ему за
него все свои запасы. О ценно стях в собственной коллекции я долгое время
даже не подозревал.
- А что же это было?
- Вот это и подобное этому, - Крал показал на посылку, подготовленную
им для Женевы. - Это - образец запасов, которые я накопил еще мальчишкой.
Хотите выслу шать один жизненный совет? Не тратьте сотни, а то и тысячи на
покупку трехпфениговых саксонских, однокрейцеровых баварских, на Макленбург,
на самый старый Шлезвиг-Гольштейн, не входите в долги, не стремитесь
закупать для своей коллекции Меркуриев, кварт-блоки, полоски, андреевские
кресты первых австрийских марок и нечто подобное!
У меня столько запасено всего этого, что после моей смерти они
наполовину упадут в це не, а возможно, и до одной трети. Вас, наверно,
интересует, как я поступлю со своими коллекциями? Я завещаю их Национальному
музею, а так как там в марках не разбирают ся, то выбросят дублеты на рынок.
Увидите, как полетят вниз цены, и даже на такие ред кости, о которых
твердят, что их несколько штук в мире.
- Сегодня вы разговорились. И я с нетерпением жду еще одного: откройте
мне секрет, где и как вы раздобыли свои первые сокровища?
- Что же, открою с удовольствием. Папаша мой был в Будейовицах - как бы