"Джоанна Лэнгтон. Укрощенная гордость " - читать интересную книгу автора

звучала безнадежная горечь.
- Но теперь уже нет, - тихо возразил Франко. - Теперь она принадлежит
мне.
Полетт стиснула зубы. Оборудование старело, доходы падали, жена
страдала склонностью к излишне дорогим покупкам - оттого шесть лет назад
Рональд Харрисон и позволил Франко выкупить семейную фирму. Назначенный на
пост исполнительного директора, ее отец, казалось, был даже доволен этим, а
когда появилась новая техника и завязались новые экспортные связи, "Харрисон
энджиниринг" стала процветать.
Чувство вины, словно нож, пронзило сердце Полетт. Если бы не она,
Франко Беллини никогда не появился бы в их жизни. Если бы не она, фирма до
сих пор принадлежала бы ее отцу. Если бы не она, Рональд не опасался бы
сейчас возможности быть привлеченным к суду по обвинению в растрате. Все
внутри у Полетт сжалось, и ее охватило такое отвращение к человеку, с
которым она вынуждена была вести телефонный разговор, что ее чуть не
затошнило.
- Папа собирается вернуть деньги... Если бы не ревизия, то ты бы ничего
и не узнал! - вскричала она, чуть не плача.
- А как ты думаешь, зачем я устраиваю неожиданные ревизии в филиалах
фирмы? - мягко осведомился Франко. - Служащих, вроде твоего отца, порой
охватывает такая алчность, что их удается схватить за руку в тот момент,
когда они запускают пальцы в кассу.
Полетт задрожала от негодования, сердце ее готово было выскочить из
груди.
- Это не жадность... он был в отчаянии!
- Я бы хотел встретиться с тобой сегодня вечером. Я остановился в "Ред
Холле". Уверен, что тебе не нужно напоминать, в каком номере. В девятом, -
уточнил он тем не менее, . - Буду ждать тебя час и еще одну минуту, не
больше. Если ты не придешь, другого шанса не будет, белла донна.
Ошеломленная местом, которое он избрал для встречи, и взбешенная
заключающимся в его словах сарказмом, Полетт крикнула, задыхаясь:
- Не трать зря времени! Скорее ты окажешься в аду, чем я переступлю
порог этого гнусного отеля!
- Наверное, любопытно было глядеть, как ты ковыляла тогда в одной
туфельке, - с издевкой произнес Франко. - Горничная нашла вторую под
кроватью. Я ее до сих пор храню. Золушкина туфелька...
- Пошел бы ты... - процедила она в трубку.
- И насколько мне помнится, ты чуть не потеряла тогда что-то гораздо
более интимное, - продолжал Франко задумчиво.
Покраснев до корней волос, Полетт швырнула трубку, прежде чем он успел
напомнить ей об отвратительной, непростительной слабости, которая охватила
ее в тот день. Нет, меньше всего хотелось ей вспоминать сейчас о случившемся
тогда, шесть лет назад, в этом дурацком отеле.
Хватит! - захотелось крикнуть ей. Хватит. Но, конечно, она не стала
кричать. Полетт было противно терять над собой контроль. Она выросла, чуть
ли не каждый день рыдая у закрытых дверей спальни своих родителей, затыкая
уши, чтобы не слышать, как мать орет на ее бедного отца. И она поклялась,
что будет совершенно другой, что станет подавлять собственную вспыльчивость
всеми своими силами. Она будет доброй, сильной и беспристрастной. И если она
не станет поддаваться подобным страстям, то и ее никто не сможет обидеть.