"Алексей Ланкин. Лопатка" - читать интересную книгу автора

время вылившуюся в столь грозную картину властных группировок, что и самой
Москве впору.
Где не бывал Фёдор сам - оттуда были у него приятели и знакомые, и, как у
рачительного хозяина ничего в доме не пропадает, так и в умственном
хозяйстве Фёдора всякий пьяный рассказ, всякая мимолётная встреча шли в
дело. И покалывало Степана: прям и искренен с ним брат, и тепло заботится -
но ведь и его, Степанову, жизненную историю не выпустит из рук, приберёт на
полочку, чтобы потом при надобности достать не ища.
В Москве нашёлся у Фёдора друг, который уезжал в отпуск и рад был
оставить квартиру под присмотр степенным людям. Первые дни, покуда они
примерялись к учреждениям, которых наплодилось куда больше, чем помнил
Степан по прежней жизни, всё продолжался у них состроившийся под стук
поездных колёс лад. Вечерком, взяв для уюта пол-литра в Двадцати четырёх
часах напротив (тоже новшество - эти круглосуточные магазины! Но вроде бы
невредное), вели они неторопливые беседы. И уже прояснялось, как вернее дать
ход степановым бумагам - но на пятый день их пребывания в Москве вроде бы
случайно, а если вдуматься, то роково, встретился им тот самый Юрий Павлович
Алданов, который девять лет назад, как доподлинно было известно Степану
Ильичу, отправил его за решётку.
Тогда лихорадкой колотило его желание: попав в Москву, найти Юру
Алданова. Не убивать, нет - а лишь молча посмотреть в глаза. Так посмотреть,
чтобы до конца дней своих тот по ночам просыпался в холодном поту,
преследуемый кошмаром сегединского взгляда. Девять лет назад Степан Ильич в
Москву не успел - опередили люди в штатском. А нынче стоял он на залитой
солнцем Садово-Кудринской улице, сам сморщенный и бледный - а бывший
начальник и бывший друг не торопясь выставлял на тротуар ногу в сверкающем
ботинке, вылезая из так же зеркально сверкающего автомобиля.
Юрий Павлович был сед, но благородно, красиво сед. К своим почти
шестидесяти годам он пришёл не худ и не толст и держался при небольшом росте
молодецки. На нём не было ни золотых цепей, ни перстней, но от всей его
фигуры, облачённой в светлый летний костюм, веяло не просто деньгами, а
очень большими деньгами. Заробевшего старшего Сегедина Юрий Павлович
приветствовал с высшим шиком аристократа, то есть просто и дружески:
- Степан! Какими судьбами? - и искренняя радость прозвучала в его голосе.
Он глянул на простые часы с сероватым браслетом - Степану Ильичу и
невдомёк было, что это Ролекс, который стоит столько же, сколько автомобиль
у человечка помельче - извинился за занятость и тут же назначил обоим
братьям встречу в гостинице Олимпик-Пента. Чтобы не вводить братьев в
большее смущение, Юрий Павлович не стал объяснять, что в Олимпик-Пенте он
посещает плавательный бассейн и тренажёрный зал.
За ужином Степан Ильич стеснялся своей поношенной одежды и утраченных
манер, Фёдор же был бодр, с удовольствием пил и Шабли, и Бордо и несколько
раз отходил к шведскому столу за добавкой. Он с интересом расспрашивал
Алданова о его бизнесе в области цветных металлов - бизнесе не на уровне
приёмных пунктов, которые контролируют бритоголовые, а на уровне
правительства, всероссийских акционерных обществ и многомиллиардного
экспорта.
После ужина перешли в отдельную гостиную, куда им подали кофе, коньяк и
сигары. Степан Ильич опять подивился на брата: где этот потомок степных
кочевников научился обрезать кончик и прикуривать на весу, не беря сигару в