"Борис Лапин. Палочка с зарубками" - читать интересную книгу автора

- Я твоя навсегда, на веки вечные, бессрочно, пожизненно, до той самой
доски... Но там Валька, ему будет плохо...
- Валька? При чем тут Валька?
- Ему будет плохо, - только и сумела она повторить.
- А если я поставлю условие: или - или?
- Илюшенька, ну какие могут быть условия? - жалко рассмеялась Юлька. -
Или будь счастлива, или оставайся человеком, так, что ли?
Они вернулись к костру. Над их головами уже погромыхивал гром,
пристреливаясь, посверкивали молнии вдали. Не символические, вполне реальные.
Под этим добродушным отдаленным рокотанием еще долго сидели у догорающего
костра, мечтали о будущем. И Валька накинул ей куртку на плечи, а Илья
устроился напротив, рассеянный и словно озабоченный.
- Это же, если разобраться, не просто мост, - сказал Пирожков, - кусочек
Трассы. Мост в будущее.
- Будущее, как известно, начинается сегодня, - напомнил Арканя. - Чего ты
ждешь от будущего, Кулибин?
- Чтобы труд абсолютно для всех стал радостью. Чтобы стяжательство стало
общественным позором, чумой, проказой. И когда это сбудется, хочу видеть
людей добрыми.
- Добрыми?! И бандитов тоже? Ага, их уже не будет? Но все равно очень
интересная мысль. А ты, Юлька, что скажешь?
- Пусть бы о человеке никогда не судили по внешности!
- А я... я... - вдруг выкрикнул Валька Сыч. - Я бы о человеке по душе
судил! Официальные звания ввел бы: серебряная душа, стальная душа...
бумажная душонка. А для самых... самых душевных, - и он открыто глянул на
Юльку, - установил бы высшее звание - Золотая душа.
Упали первые капли дождя, и ребята начали расходиться. В этот момент и
увидела Юлька, как Сыч вырезает что-то на прутике.
- Что это ты режешь, Валька?

* * *

Это была ночь с шестого на седьмой день творения моста через Ою.
Громыхавшая в отдалении гроза принесла ливень. Вода рушилась из поврежденной
небесной тверди не дождем - лавиной. Во всю ширь долины, от леса до леса,
катил мутный пузырящийся, напряженно гудящий поток. Только где-то далеко, на
середине этой полноводной реки, бессмысленно торчали четыре покосившиеся
игрушечные коробки: три в кучке и одна поодаль. Не связанные, еще не
полностью загруженные балластом русловые опоры снесло внезапно обрушившимся
паводком. Ближнюю, пирожковскую, своротило метра на три, а стоявшую на самой
русловине под крутым берегом, сычевскую, уволокло аж на десяток метров.
Вот когда вспомнился Илье тот самонадеянный разговор с Деевым. И
наверняка вспомнилось, что не плюнул.
Ломалось все - не только график отряда, график СМП, график автопоезда и,
стало быть, график Трассы. Еще бы, вместо начала августа взять Перевал в
конце ноября! Предупреждал же Деев: "Вся Трасса в тебя упрется!" Теперь,
даже если день и ночь рубить русловые опоры, ни за что в срок не уложиться.
Первое августа, первое августа, первое августа...
С полчаса Илья сидел в углу вагончика убитый, хрустел пальцами и кусал
губы. Знать хотя бы гидрологию этой треклятой Ои: на убыль пойдет или еще