"Виктор Владимирович Лаптухин. Тайные фрегаты " - читать интересную книгу автора

- Ваня, город-то какой дивный! Дома-то все с фигурами и резьбой! В
балагане смотрел, как актеры давали представление - с Петрушкой, чертями и
русалками. Вроде того, как наши скоморохи устраивают на Масленицу!
- Что это у тебя?
- Называется лютня. Видел как один актер играл на такой. Очень даже
чувствительно. Купил. Научусь играть, и на нашей улице все девки с ума
сойдут! Здесь рядом есть корчма, маринованную селедку с яблоками подают!
Зайдем, отметим встречу с Европой!
В маленьком зале с низкими закопченными сводами стояло несколько
широких столов и скамей. Такой чистоты, как в заведении, где Иван пил
"каву", нет, но место приличное, не придорожный кабак. Спросили легкого пива
и закуску, а Соловей заказал себе еще и немецкую водку - шнапс. Его
прямо-таки распирало от впечатлений. В Ревеле все вызывало его восторг:
фигурные ручки на дверях, пряжки на башмаках прохожих, кружевные косынки
торговок на рынке и многое другое. Оказалось, что он даже не побоялся зайти
в одну из немецких церквей и полюбоваться на удивительное окно из цветного
стекла, на котором искусно изображена картина из Священного писания. Сейчас
он говорил о том, что мечтает вернуться домой с хорошим барышом. Тогда
заживет припеваючи, заведет собственный дом с иноземными затеями и женится!
На примете уже есть красавица-девица, дочь богатого купца...
- Здравствуйте, православные! - к столу подсел молодой бритый мужчина с
длинным носом. - Рад услышать русскую речь! Разрешите угостить вас настоящим
ромом! Мне привезли его целую бочку с американских островов из-за океана.
- Кто таков?
- Сам я из Пскова, зовут Петром Снетковым, в Ревеле меня все знают,
торгую солью, имею лавку с амбаром, грузовые суда. А вы давно с родной
стороны?
Одет Петр в кафтан из тонкого сукна с серебряными пуговицами, на
пальцах перстни с каменьями, на воротнике и манжетах пышные кружева. Вид
приличный, вызывает доверие, говорит с благожелательной улыбкой. Ром пахнул
странным запахом далеких стран, сразу ударил в голову.
Иван с опаской отодвинул недопитый стакан.
- Не бойся, молодец, это не отрава, а питье настоящих мореходов, -
снисходительно произнес длинноносый и повернулся к Соловью. - Слышал, как ты
хвалишь всякое художество. Вижу, что разбираешься в этом деле, поэтому и с
лютней не расстаешься. Играешь?
- Она еще не настроена, а так я на все голоса могу - и духовное и
уличное!
Тут же Соловей показал свое мастерство, да еще добавил пару срамных
прибауток. Петр расхохотался и на все лады начал нахваливать певца. Говорил,
что с таким даром можно безбедно жить даже в Гамбурге, не говоря уже о
других немецких городах. Там ценят культуру - так они называют сладкоголосое
пение и другие художества - и щедро платят за такое искусство. Не забыл он и
об Иване, обещал пристроить на легкую работу, познакомить с самыми красивыми
девушками.
Тем временем Соловей прихлебывал ром и сообщал все новые подробности о
своих способностях и надеждах на хорошую жизнь. Полез к Петру целоваться.
Видя такое, Иван решил, что пора уходить.
- Вставай, Соловей. Пошли на карбас.
- Не спеши, дед сказал, что отплываем утром. И помни его слова, нельзя