"Виктор Владимирович Лаптухин. Тайные фрегаты " - читать интересную книгу автора

делу. Понял и то, что дело это трудное и опасное. Особенно после того, как
видел гибель одного из матросов, сорвавшегося с реи в ветреную погоду и не
умевшего плавать. На другого накатилась неправильно закрепленная бочка, и
бедняга со сломанной ногой остался в порту. Довелось увидеть столкновение
судов и обломки парусника, который пьяный шкипер посадил на камни. Еще
понял, что это новое для него дело очень интересно и почетно. Захотелось
самому стать настоящим янмаатом*, просоленным морским волком, увидеть
дальние города и страны.
______________
* Янмаат - одно из названий моряков Северной Европы.

Это чувство крепло с каждым днем и становилось все сильнее. Особенно
после того, как научился справляться с приступами морской болезни и перестал
обращать внимание на качку. Диковинные названия снастей, парусов и других
корабельных предметов запомнились довольно быстро. Теперь надо было
научиться правильно с ними работать. Поэтому охотно брался за любое дело,
задавал вопросы, ошибался и упрямо продолжал осваивать новое дело.
В команде по-разному отнеслись к такому старанию. Одни беззлобно
подшучивали над юнгой, который не хочет жить спокойно и пытается делать то,
что от него никто не требует. Другим, замотанным тяжелой работой, было все
равно. Один только Фриц начал говорить о молокососах, которые метят в
любимчики начальства. Добавлял, понизив голос, что теперь на юте будут точно
знать обо всем, что происходит в кубриках. Отмахивался от тех, кто возражал,
что боцман Корнелис отлично знает свое дело и не терпит наушников. Как-то
раз немец вздумал повторить свои слова при Иване, и беседу пришлось
продолжить на причале. Там, за штабелями досок, объяснились начистоту. После
этого все дружно одобрили поведение юнги, стали охотно давать советы,
делиться опытом.
Но главным наставником Ивана стал боцман Корнелис. Он знакомил с
искусством вязания десятков морских узлов, и хотя наука покойного кормщика
Дениса пригодилась, было очень трудно постичь все хитрости соединения
толстых и тонких тросов, создания петель, удавок, затяжек, рифовых узлов и
другую премудрость. Посмеиваясь, боцман показал и "пьяный узел" с двумя
быстро затягивающимися петлями, который не хуже кандалов может смирить
любого разгулявшегося буяна. В размещенных под палубой кладовых показывал
тщательно уложенные запасные паруса и канаты. Объяснял, что служат они всего
два-три года: под напором ветра и постоянного трения друг о друга
изнашиваются до дыр и рвутся, а от высокой влажности гниют. Поэтому все это
хозяйство должно быть чисто вымыто и высушено, а канаты просмолены и
правильно свернуты.
Знания юнги Корнелис проверял на практике и гонял того беспощадно.
Много раз заставлял проделывать одну и ту же работу и даже требовал работать
с закрытыми глазами, чтобы в будущем мог вязать узлы и в ночной темноте. В
ненастную погоду, когда Балтика испытывала силу духа мореходов пронизывающим
ветром и холодным дождем, посылал наверх крепить снасти и подбадривал
страшной богохульной руганью, а то и ударами линька. С этим пеньковым
тросиком с узелками на конце он не расставался никогда и носил его на шее
рядом с ладанкой, в которой хранился кусочек китового уса, того самого кита,
во чреве которого святой Иона провел три дня.
Ладанка досталась боцману от деда, и было известно, что она надежно