"Иван Лаптев. Власть без славы " - читать интересную книгу автора

идеология беспомощно топталась на месте.
Но не случайно мы говорили: "А Георгий Лукичу все погоны по плечу!"
Незадолго перед началом работы над отчетным докладом он защитил докторскую
диссертацию по теме "Советский человек". В ней он сделал два "открытия":
типология советских людей и комплексный подход к их воспитанию. Собственно
любой подход к воспитанию является системным, комплексным, даже если
воспитатель таких слов ни разу в жизни не слышал. Но это когда вы
воспитываете сына, дочь, брата или сестру. А вот воспитать "советского
человека", хомо советикус - тут без науки, без идеологии, без политики и,
разумеется, в первую очередь без партии не обойтись. Надо только суметь
представить это в привлекательной словесной упаковке.
Несколько лет спустя в старом книжном шкафу я найду книгу Клауса
Менерта, изданную "Прогрессом" и разосланную под грифом "Совершенно
секретно. Только по специальному списку". Называлась книга "Советский
человек". И можно было только задуматься над незатейливыми путями развития
нашей общественной науки: бери "вражеский" труд и пиши наоборот. Тем более
что он под таким свирепым грифом.
Но знакомство с Менертом еще когда-то будет! А пока мы под руководством
Лукича натужно рожали тему комплексного подхода в идеологической и
воспитательной работе КПСС. Похоже, наш шеф искренне уверил себя в том, что
все это море лжи, в котором захлебывался народ, можно компенсировать неким
организационным решением в деле промывания общественных мозгов, и он рьяно
принялся формулировать принципы такого решения. Принципы размножались
почкованием - сначала 6, потом 12, вскоре их было уже 22. Они летели в
корзину, уничтожались, возрождались снова, вокруг них вспыхивали ссоры и
споры, роились насмешки. Даже вспоминать об этом тошно...
Где-то к ноябрю, после нескольких месяцев выварки на "кухне", мы
соорудили более менее - не скажу, что приемлемый, но проходной вариант.
Трудно, конечно, было вообразить, что нашу содранную с потолка политическую
трескотню могут представить как очередной "вклад в сокровищницу научного
коммунизма", а после прочтения с трибуны съезда канонизируют и заставят
миллионы людей изучать ее. Это было нелегкое состояние, но ни спорить, ни
жаловаться не полагалось - весь аппаратный строй стоял на том нерушимом
правиле, что начальник всегда умнее и талантливее подчиненных, а значит -
всегда прав. Впрочем, далеко ли мы ушли от этого правила и сегодня?
Уже только литературно шлифуя текст, мы сделали еще несколько
вариантов. Их передали помощникам Л. И. Брежнева. Затем при его
непосредственном участии сформировали общую для всего доклада бригаду и
отправили ее на дальнюю дачу генсека в Завидово, что в Калининской, ныне
Тверской, области.
Там собралась команда настоящих "тяжеловесов" - А. Е. Бовин, Г. А.
Арбатов, Н. Н. Иноземцев, В. В. Загладин, помощники Брежнева, некоторые
секретари ЦК КПСС, А. Г. Ковалев - зам. министра иностранных дел СССР,
неплохой поэт, который потом напишет в доклад заставившие прослезиться
самого докладчика слова о том, как литература и искусство еще раз провели
участников Великой Отечественной войны по горячему следу фронтовых дорог,
заставив снова преклонить голову перед силой духа живых и мертвых своих
соратников, а молодежь чудодейством искусства стала сопричастной к подвигам
своих отцов и тех совсем юных девчат, для которых тихие зори стали часом их
бессмертия во имя свободы Родины.