"Дж.Лэрд. Аттила (Ричард Блейд, странствие 22)" - читать интересную книгу автора

ранее отрядов; императорская ставка двигалась за ними с той же скоростью.
Как указывалось выше, такое счастливое обстоятельство позволяло Блейду почти
каждую ночь проводить в шатре Энны Кораны, после чего следовал неизменный
утренний душ - для ликвидации сладких и соблазнительных запахов. Впрочем,
тайна сия являлась секретом Полишинеля - во всяком случае, для атара Хэмба;
он догадывался, что его касс пользуется благосклонностью какой-то знатной
дамы.
Энна встречала возлюбленного со все возрастающим нетерпением и
восторгом, так что Блейд полагал, что рано или поздно перевербует ее на свою
сторону - если она и в самом деле являлась шпионкой Гинны Пала. Вскоре он
выяснил, что ее второе имя - Корана - не означает ничего мрачного или
смертоносного. В ханнарском пантеоне богиня Корана, дочь Салрата-Солнца и
Хайи-Луны, почиталась в двух ипостасях: как темная, теплая и ласковая Ночь и
как владычица тьмы и гибели. Разумеется, подруга Блейда была названа в честь
Ночи, а не смерти.
Странник поручил Джефу собрать о ней максимум информации, потолковав с
прислугой, поварами, кучерами и обозниками - словом, с людьми, которые
знали все обо всем. Рыжий финареот не доставил хозяину никаких сведений,
порочащих Энну Корану Линн, одну из доверенных наперстниц императрицы. Блейд
решил, что если его возлюбленная и является подсадной уткой, то никак уж не
Гинны Пала. Скорее, Светлейшей Тении! Но с чего бы ей проявлять такой
интерес к варвару с далеких и диких южных гор? Или императрицу попросил об
этом Гинна Пал? Странник снова и снова сопоставлял факты: поединок с хастом,
впервые привлекший к нему внимание: инспекция, которую старый коршун учинил
во время тренировки; встреча с Энной - как будто случайная, состоявшаяся
через несколько дней. Что ж, решил он, если в нем и подозревают бартамского
шпиона, то пытаются расколоть его самым наиприятнейшим из способов - через
хорошенькую женщину!
В поисках ответов на свои вопросы он раскрыл имя Энны Кораны Маку и
атару Хэмбу. Бывший сакор тут же доложил, что Линны - один из знатнейших
имперских родов, можно сказать, Колесничие среди Колесничих, высшие среди
высших. О самой Энне он ничего определенного сказать не мог, кроме того, что
она владеет огромным состоянием и замужем не была. Хэмб долго хмыкал и
гмыкал, а потом сообщил, что сия дама имеет, по слухам, большой любовный
опыт, и не только с мужчинами. Но если она и доставила разок-другой
удовольствие императрице, то какое это имеет значение? В любом случае Блейд
заполучил настоящую конфетку!
Тут Хэмб закатил глаза, огладил свои усы и потребовал у Кирда фляжку.
Вообще говоря, вождь альбагов, в отличие от большинства своих суровых и
неразговорчивых соплеменников, был человеком открытым и даже веселым -
особенно после пары кувшинчиков розового. Впрочем, он пил и красное, и
белое, крепкое и не очень, пил как воду, с самого утра и почти не хмелея.
Его армейский ранг считался весьма высоким, никак не ниже, чем у кантийского
рангара, но, не в пример офицерам имперских войск, Хэмб не признавал
лошадей. Он шагал пешком во главе первой текады своих бойцов, длинноногий,
неутомимый, окруженный ординарцами и посыльными, у которых всегда находилась
фляжка с хмельным. Блейда и Мака он держал при себе; Джеф мог находиться где
угодно, хотя и старался не отставать от хозяина. Иногда странник отправлял
его с каким-нибудь поручением - к примеру, высмотреть диспозицию шатра Энны
Кораны, - и рыжий финареот докладывал обо всем увиденном и разнюханном