"Николай Ларионов "Тишина..."" - читать интересную книгу автора

И пусть этот город был Энск, пусть мудрая математика упродкома в лице
товарища Крутоярова ухитрялась разделять золотники на тысячи ртов, раск-
рытых одинаково жадно; пусть в каждом доме, где любят еще белую булку и
цимус, этими золотниками сколачивали гроб совету депутатов, - была вес-
на. А по весне, когда ручьи играют в пятнашки, человек-прохожий всегда
остановится на углу и беспричинно улыбнется.

---------------

Во дворе казарм Русско-Орловского отряда солдаты красной гвардии про-
ходили строй.
Перед ротой в тридцать человек, заложив руки в карманы пунцовых гали-
фе, прохаживался помощник командира Егорюк. Он был пьян, глаза его рас-
ширялись неестественно.
Опустив губы злой усмешкой, Егорюк вдруг круто остановился перед ро-
той.
- Кузменко, скажи-ка мне номер своей винтовки.
Красногвардеец потоптался нерешительно и вздохнул, выкатив глаза.
- Стать, как по дисциплине! - выкрикнул фальцетом Егорюк. - Ну? Не
знаешь? А кто должен знать, ты, или моя тетка? Чем будешь поляка бить, в
три святителя твою...
Хотел сказать еще что-то, но покачнулся, махнул рукой.
- Мне все едино... плевать. Рр-азойтись!
Шеренги разомкнулись, двинулись. Егорюк, повернувшись спиной к роте,
закурил. Красногвардейцы подтягивали ремни. Почти у всех шинелишки были
рваные, до колен, на ногах "мериканки", обросшие грязью, или лапти с об-
мотками.
Некоторые, оправившись, пошли в казармы. Кузменко, скосив глаза на
командирские галифе, фыркнул тихо:
- Буду я тебе поляка бить... на! - И опустил руку к колену.
Засмеялись.
- С поляка штаны сбондим, сел на паровоз - и домой повез.
- Ха-ха!
- На хрена и воевать-то?
Егорюк побагровел.
- Кто это?.. Молчать!
Подавшись вперед, попал ногой в глинистую жижу и упал боком.
- Хм!.. Мне все едино... плевать. Рр-азойтись!
Красногвардейцы кинулись поднимать своего командира.

---------------

Вечерами пахла прелью земля. С черного неба падали крупные звезды,
словно ракеты. Едва зажигали фонари, как на главные улицы выходили шибе-
ра в клетчатых кепи, пыхтя дурно-пахнувшими сигарами. На углах собира-
лись кучки - безмолвные, безликие, разговаривали жестами, пожимали пле-
чами и расходились в ночь, ночью рожденные, чтобы через промежуток сой-
тись снова и снова говорить пальцем.
В домах, где были расквартированы красногвардейцы, из растворенных