"Ольга Ларионова "Ломаный грош"" - читать интересную книгу автора

Думаете, почему мы вашу планету назвали Землей Григория Полубояринова? Из
грубой лести. И думаете, поможет? Черта с два. Григорий - человек железный.
А наш "Молинель" - одной радости, что в четыре ваших сосны. А поглядеть на
него в общем ряду современного космопарка - гроша ломаного он не стоит.
- Послушайте, Стефиафан,- задумчиво проговорил боят, выдергивая травинку
из своей плетеной юбочки и принимаясь ковырять ею в зубах.- Хотите, я вам
выращу дерево вдвое выше вашего "Молинеля"? И на нем можно будет летать.
Хоть к звездам.
- Нет,- сказал я,- премного благодарен, но не стоит. Летать в деревянных
лодках - об этом я в детстве что-то читал. Это неуютно и, главное,
несовременно. Корабль должен быть из приличного звездного сплава. Но вот с
металлами у нас зарез.
- Правда? Но ведь на вашей планете должно было скопиться громадное
количество металлических денег. Теперь они не нужны, так почему бы не
переплавить их на космолеты?
Я только тут сообразил, что меня никогда не интересовала судьба столь
бездарно потраченного человечеством металла. Куда же подевались монеты?
Ведь даже в музеях лежали только их голографические копии.
- Уже куда-то потратили,- горестно вздохнул я.- Ну а если бы и нет, то
все равно, на наш разведсектор полушки медной не выделили бы. Скупердяи.
- Дети, дети...- пробормотал старец.- Твой непотребный напиток готов,
дитя Земли.
- Почему - непотребный? - обиделся я не за себя, а за сказочный зеленый
чай, который ввел у нас в моду наш штурман Темир Кузюмов.
- Непотребный, потому что потреблять его при температуре кипения ты не
можешь. А пока он постепенно становится потребным, остывает, высунь язык, и
я пролью на него истинное блаженство.
Кажется, он действительно считал меня сущим ребенком, и я ничего не имел
против - пока наших не было. Я доверчиво высунул язык, боят произвел
какой-то зудящий звук, и тотчас же мне на нос спикировала пчела величиной с
бройлерного цыпленка. На язык, как и было обещано, закапал благоуханный
нектар, но я в ужасе закатил глаза, не в силах совладать с инстинктом
самосохранения. Оставалось только ждать, что будет дальше.
А дальше было форменное столпотворение. Причем никак не связанное с
пчелой.
Сначала шагах в двадцати от меня в землю саданул метеорит среднего
калибра. Я открыл глаза - пчелы не было, мед тек по усам, как ему и
положено, а неподалеку дымилась яма.
Потом появились рогатые бобры. Это я говорю - бобры, просто ничего другое
мне не пришло в голову, когда они впились зубами в стволы здоровенных
корабельных сосен. Сосны дружно повалились, да так хитро, что вершинами
угодили прямо в яму. Я тем временем подумывал, а не удрать ли мне на
корабль - все-таки каждый бобер был величиной с буйвола. Не приведи
господь, окажутся всеядными... Но любопытство пересилило. Я остался.
Им на смену явился жираф-водомерка, у которого восемь коленок торчало
выше головы. Он навис над ямой и с молниеносной быстротой объел все
верхушки, так что теперь из ямы торчали только пустотелые, как тростник,
стволы.
А потом вокруг затряслась земля. Что творилось - ни в каком вахтенном
журнале не опишешь. Но что самое удивительное - под "Молинелем" было тихо.