"Ольга Ларионова. Обвинение (Журнал "Аврора")" - читать интересную книгу автора

мы увидели - на экране слежения и в иллюминаторы одновременно - как
вездеход вывалился обратно из камеры подъемника и ринулся прочь от
корабля.
- Стой! - не своим голосом закричал Феврие. - Приказываю остановиться!
Связь работала - из сетчатой плошки явственно доносилось дыхание Грога
я натужный рев моторов.
- Остановить вездеход!
Никакого ответа.
Машина уже исчезла из поля непосредственной видимости, но на экране ее
металлический корпус обрисовывался совершенно отчетливо, и мы видели, что
вездеход мотает из стороны в сторону - Грога не слушались руки.
Где-то на полпути двигатели сорвались на визг - и умолкли. Пятно на
экране дернулось и застыло на месте.
- Врезался, сукин сын, - проговорил Реджи. Мы и сами видели, что он
врезался. - Жги! - крикнул Скотт в микрофон. - Жги плазмой, кретин!
Вероятно, Грог нас просто не слышал. Связь работала, но он был не в
состоянии что-либо воспринимать. Да и жечь заросли десинтором было
бессмысленно - двигатель уже заглох.
Грог это понял, потому что от контура вездехода на экране отделилось
маленькое пятнышко и медленно двинулось дальше. Медленно - это значило,
что Грог несет на руках что-то тяжелое.
Мы, не сговариваясь, бросились к люку. Никто не надел скафандра - было
некогда. Это было невиданным нарушением всех правил, равно как и то, что
мы покидали корабль, не оставляя в нем никого. Выводить запасной вездеход
из грузового трюма "Молинеля" было бессмысленно - на это ушел бы час.
Мы бежали так. Бежали с той предельной скоростью, на какую был способен
хорошо тренированный человек в этом разреженном воздухе - то есть едва
передвигались. Мимо вездехода, запутавшегося в зеленой чаще, мы проскочили
не глядя. Мы должны были догнать Грога, но так и не догнали его.
Он-то шел в скафандре.
Когда, наконец, просека осталась позади и мы выбрались на поле, Грог
уже вошел в пещеру. И внес то, что он держал на руках. Теперь мы не
бежали. Мы тащились из последних сил, заглатывая воздух, в котором, как
мне казалось, не было ни атома кислорода. Я покосился ка Реджи - он был
просто синий. Феврие шел впереди, и его лица я видеть не мог. Ветер в
спину - вот что нас спасло.
Мы добрались. И последнее, что я успел подумать: хорошо, что Грог был в
скафандре. А то бы ему не дойти от вездехода до пещеры, да еще со своей
ношей.
Хотя что толку, что он дошел?
На самом пороге у меня перехватило дыхание, и в пещеру я вполз
последним. Все стояли - семья Икси, Феврие, Скотт и этот тип -
Гроннингсаетер. Стояли неподвижно, и такая мучительная тишина царила в
пещере, что я просто не мог, не смел двинуться дальше порога.
А потом мои глаза привыкли к чуть мерцающему свету фосфорических
камней, и я понял, что стоят все они над телом Икси, а он лежит в своем
пестром арлекиньем наряде, словно ярмарочный плясун, сорвавшийся с каната.
Феврие очнулся первый. Я с ужасом подумал, что вот сейчас он станет
что-то говорить, объяснять - но он просто круто повернулся, подошел к
двери и остановился, чуть подавшись в сторону, словно пропуская кого-то