"Ольга Ларионова. Обвинение (Журнал "Аврора")" - читать интересную книгу авторамы увидели - на экране слежения и в иллюминаторы одновременно - как
вездеход вывалился обратно из камеры подъемника и ринулся прочь от корабля. - Стой! - не своим голосом закричал Феврие. - Приказываю остановиться! Связь работала - из сетчатой плошки явственно доносилось дыхание Грога я натужный рев моторов. - Остановить вездеход! Никакого ответа. Машина уже исчезла из поля непосредственной видимости, но на экране ее металлический корпус обрисовывался совершенно отчетливо, и мы видели, что вездеход мотает из стороны в сторону - Грога не слушались руки. Где-то на полпути двигатели сорвались на визг - и умолкли. Пятно на экране дернулось и застыло на месте. - Врезался, сукин сын, - проговорил Реджи. Мы и сами видели, что он врезался. - Жги! - крикнул Скотт в микрофон. - Жги плазмой, кретин! Вероятно, Грог нас просто не слышал. Связь работала, но он был не в состоянии что-либо воспринимать. Да и жечь заросли десинтором было бессмысленно - двигатель уже заглох. Грог это понял, потому что от контура вездехода на экране отделилось маленькое пятнышко и медленно двинулось дальше. Медленно - это значило, что Грог несет на руках что-то тяжелое. Мы, не сговариваясь, бросились к люку. Никто не надел скафандра - было некогда. Это было невиданным нарушением всех правил, равно как и то, что мы покидали корабль, не оставляя в нем никого. Выводить запасной вездеход из грузового трюма "Молинеля" было бессмысленно - на это ушел бы час. хорошо тренированный человек в этом разреженном воздухе - то есть едва передвигались. Мимо вездехода, запутавшегося в зеленой чаще, мы проскочили не глядя. Мы должны были догнать Грога, но так и не догнали его. Он-то шел в скафандре. Когда, наконец, просека осталась позади и мы выбрались на поле, Грог уже вошел в пещеру. И внес то, что он держал на руках. Теперь мы не бежали. Мы тащились из последних сил, заглатывая воздух, в котором, как мне казалось, не было ни атома кислорода. Я покосился ка Реджи - он был просто синий. Феврие шел впереди, и его лица я видеть не мог. Ветер в спину - вот что нас спасло. Мы добрались. И последнее, что я успел подумать: хорошо, что Грог был в скафандре. А то бы ему не дойти от вездехода до пещеры, да еще со своей ношей. Хотя что толку, что он дошел? На самом пороге у меня перехватило дыхание, и в пещеру я вполз последним. Все стояли - семья Икси, Феврие, Скотт и этот тип - Гроннингсаетер. Стояли неподвижно, и такая мучительная тишина царила в пещере, что я просто не мог, не смел двинуться дальше порога. А потом мои глаза привыкли к чуть мерцающему свету фосфорических камней, и я понял, что стоят все они над телом Икси, а он лежит в своем пестром арлекиньем наряде, словно ярмарочный плясун, сорвавшийся с каната. Феврие очнулся первый. Я с ужасом подумал, что вот сейчас он станет что-то говорить, объяснять - но он просто круто повернулся, подошел к двери и остановился, чуть подавшись в сторону, словно пропуская кого-то |
|
|