"Ольга Ларионова. Обвинение (Журнал "Аврора")" - читать интересную книгу автора

Земле бились уже целое столетье, и притом безрезультатно. Грог сразу же
возразил, что это поверхностная аналогия, потому что внечувственная
передача информации, практикуемая на базе (он упорно не говорил - на
Земле) несколькими произвольно подобранными парами экспериментаторов, не
подчиняется законам распространения электромагнитных колебаний, хотя и
экранируется металлом; здесь же предполагаемое излучение должно зависеть
от расстояния до его источника, чем и объясняется боязнь темирян
"замерзнуть" вдали от своего семейства. Высказав все это. Грог тут же
подчеркнул со всей своей щенячьей безапелляционностью, что ни в какое
пси-поле - ни на базе, ни здесь - он не верит. С тем он и ушел.
А вернулся он с довольно изящной и вполне продуманной гипотезой. Для
него самого она, разумеется, уже была аксиомой. Реальное существование
пси-излучения он по-прежнему отрицал. Но сами темиряне в это излучение
верили, и теперь Грог пытался нам доказать, что эта вера есть не что иное,
как религия. Правда, религия эта не имела конкретного бога - эдакого
старичка-громовержца; темиряне верила в некую магическую силу,
сконцентрированную в их собственном мозгу. Таким образом, богом для
каждого из них являлся собственный разум - богом невидимым и неслышанным,
но разве не было незримого бога у древних иудеев?
Именно эта религия, считал Грог, и явилась тем психологическим
стимулом, который помог темирянам выжить. Кроме того, он заметил, что у
них не существует ни законов, ни морали, во всяком случае - фиксированных.
Грог даже спросил Ксеркса, почему же никто не пытается захватить если не
власть, то хотя бы побольше еды, применив право сильного?
Ксеркс долго пытался понять, что значит "власть"; так и не понял. В
отношении же распределения довольно скудных запасов еды он ответил с
присущей им всем простотой, граничащей с наивностью:
- Никто не совершит бесчестного или несправедливого дела - ведь тогда
все кругом станут думать о нем плохо, и он замерзнет.
- Только оттого, что кто-то его невзлюбит?
Ирония Грога в этом вопросе была Ксерксу явно непонятна.
- Разумеется, - ответил он сдержанно. - Невозможно жить, когда все
кругом перестали тебя любить. Это все равно что... дышать там, где нет
воздуха.
- Хм, - сказал Грог. - Тогда остается самому себя согревать, как вы
любите выражаться.
- Согреть самого себя нельзя, - покачал головой Ксеркс, - это так же
нелепо, как любить самого себя. Согревают только другого.
Божество темирян оказывалось воплощением взаимопомощи. Оно удваивало их
силы, оно помогало справляться с болезнями, переносить голод и морозы.
Если бы на этом его функции кончались, то с ним можно было бы примириться.
Но божество было двуликим, оно постоянно держало темирян в страхе перед
загадочным "замерзанием" и ограничивало жизненное пространство каждого
семейства крошечным пятачком своего поля и своей пещеры; оно исключало
всякие контакты между отдаленными группами темирян, препятствуя таким
образом развитию общественной жизни, и наконец оно лишь поддерживало
аборигенов на каком-то уровне цивилизации, но не позволяло сделать ни
одного шага вперед. А цивилизация, застывшая на одном месте - цивилизация
обреченная.
Поэтому, заключал Грог, мы должны разъяснить темирянам весь вред их