"Ольга Ларионова. Развод по-марсиански" - читать интересную книгу автора

осталось и это "что-то", запаянное в капсулу чужого тела, живет, и
двигается, и скорее всего думает сейчас о нем. Малюсенькое такое "что-то".
Ах, черт, что же ты сделала, Корели, как же ты убила душу своего тела! Он
подумал еще раз, что малюсенькое "что-то" думает сейчас о нем, и часть
прежней уверенности вернулась к нему. Не разлюбила ведь, миленькая моя.
Устала, не выдержала, а ведь любит. Решила спасать душу своего ума. Ты еще
пожалеешь, миленькая моя.
Он перестал думать об этом, малюсеньком, и вошел в центр уже совсем
прежним.
К нему подошла девочка и села рядом, положив локти на мокрую стойку. Сит
скосил глаза и начал думать, поздороваться ему с ней или это излишне, и еще
он понял, что не случайно забрел в этот тихий замызганный бар, а выбрал его
потому, что здесь принято разговаривать с посетителями. Он был здесь не
впервые, но до сих пор хозяин не высылал к нему никого. Было видно, что ему
этого не надо. А сейчас вот подошла, совсем глупый ребенок, и округлые
локотки под узеньким рукавом, намокшим снизу.
- Один? - спросила девочка и носком туфли пошевелила теплую куртку Сита,
валявшуюся на полу.
- Один, - медленно ответил Сит.
- Совсем? - переспросила она.
- Совсем, - сказал Сит, с трудом отлепляя губы от края стакана.
- Ка-кой! - протянула девочка. - А почему ты один?
Сит вдруг подумал, что бывают такие минуты, когда ты совершенно
беззащитен и кто угодно может влезть в тебя и вытянуть самое сокровенное, и
ты сопротивляться не сможешь. Он совершенно точно знал это о себе и
подозревал, что и у других так бывает.
- У меня ушла жена.
Девочка положила подбородок на руки и стала смотреть на него широко
раскрывшимися глазами.
- Совсем? Сит кивнул.
- Стала... другой? - спросила девочка почти шепотом. Сит снова кивнул.
- А это очень больно?
- Да, - сказал Сит, хотя ему и в голову не приходило, как же это на самом
деле люди становятся неузнаваемыми. - Да. Это... Это так, словно с тебя
сдирают кожу. И по голому мясу красят другой краской, чтобы непохоже было. А
волосы наматывают...
- Ой, не надо, пожалуйста, не надо, а то я убегу, а хозяин...
Ну да, она расплачется и убежит, а хозяин ее выгонит. И всем будет хуже.
Вот что ты натворила, Корели.
Девочка подняла куртку, встряхнула ее и положила Ситу на колени. Он
машинально следил за ее движениями, безотчетно думая о том, что ни в чем она
не напоминает ему Корели. Хотя, если уж меняться, то именно так, до
неправдоподобия, до парадокса; и ведь она еще любит его, ну конечно же,
любит, и знает, что ему худо, хуже некуда, и ее неминуемо потянет узнать,
что с ним и кто с ним, и, уповая на свою неузнанность, она пойдет навстречу
ему...
И уже не существовало ничего, абсолютно ничего на всем свете, кроме этого
огромного и жалкого: "а если?.."
Сит тихонько наклонился и осторожно, чтоб не напугать, чтоб не убежала,
спросил: