"Ольга Ларионова. Солнце входит в знак Водолея" - читать интересную книгу автора

горшки, за твое сливочное масло.
- Знаешь, что забавно? - прервал его Сибл. - Твоя весьма живописная
речь - не экспромт. Ты сам об этом долго думал - о туземцах, горшках и
масле. Ты ведь ненамного моложе меня, Фасс.
- Я запретил себе об этом думать. Согласен: за всю свою неприкаянную
жизнь мы заслужили сомнительное счастье спокойной старости. Но ты идешь за
своим счастьем как незваный гость!
- Я думаю, что этот термин родился на более позднем этапе развития
цивилизации. Тем же, кто прост духом, как правило, свойственно безграничное
гостеприимство.
- Но до этих людей нужно еще дойти, чтобы воспользоваться их
гостеприимством. Ты идешь незваным, Сибл, и чужими будут для тебя вода и
земля, воздух и огонь...
- Я знаю это. Но все-таки это лучше, чем стать чужим себе самому...

Сибл вжался в сиденье, оттягивая на себя рычаги горизонтального
маневрирования. Дело было хуже, чем предполагал Фасс. Гробанул он ракетку
капитально, и теперь Сибл даже не мечтал о том, чтобы посадить кораблик по
всем инструкциям - маневренность его была практически равна нулю.
Конечно, в его жизни бывали ситуации и посложнее - ведь сейчас дело
облегчалось тем, что не надо было заботиться о последующем взлете. Но и
садиться где попало Сибл не собирался: этот уголок незнакомой планеты он
выбрал сразу же, как только увидал его на корабельном экране вчерашним
ранним утром. Ему повезло: в это время Фасс возился в камбузе, и диковинное
видение проплыло в предрассветном зеленовато-пепельном мареве, слишком
неправдоподобное, чтобы о нем рассказывать.
И Сибл промолчал.
Что это было? Причудливое естественное образование, скальный массив,
обточенный ветрами? Но четкий трезубец с золотыми наконечниками, бородатый
профиль сидящего старца в могучей тиаре... Или скала, хранящая следы
человеческих рук, - горный храм, выполненный в виде фигуры мудреца... Вчера
не было времени разбираться.
И тем более нет его сейчас. Кораблик кувыркается, а внизу - горная
гряда, она должна вот-вот кончиться именно этой исполинской скульптурой, а
дальше - зеленые равнины и прозрачный ручей, струящийся от подножия
каменного старца к незамутненному спящему озеру... Ракетка срывается в
штопор, зеленовато-белая громада закрывает весь иллюминатор - и тут же
пропадает, и еще несколько раз мерцающее небо сменяется диоритовой темнотой
земли, и вот теперь самое время включить воздушную подушку - оп! Чуть
поздновато...
Удар отбросил Сибла от пульта, но, видимо, ему удалось-таки в последний
момент врубить алый клинышек системы аварийного крепления, и сквозь лиловую
муть нарастающей боли он услышал, как гибкие щупальца, лязгая и срываясь с
камней, пытаются остановить скольжение ракеты. Кораблик, задрав кверху
кормовые дюзы, замер в нелепой, но достаточно устойчивой позе.
Сибл, неуверенно пошевелив руками и ногами, с удивлением убедился, что
все в порядке. Просто поразительно, как ему сегодня удается со всем
справляться. Сначала он справился с Фассом, теперь вот с этой проклятой
развалиной. Сибл расстегнул пряжки ремней, выполз из кресла-амортизатора.
Справился. Справился!!! Он потянулся, изгоняя из тела боль финишного удара,