"Ольга Ларионова. Ненастоящему" - читать интересную книгу автора

через плечо на Дана. Двадцати, леший с тобой. Но это - мое последнее слово.
Дан милостливо кивнул.
- А потом вернешься на свой Рисер-Ларсен?
Дан беззаботно пожал плечами.
- Что, переманивают куда-то?
- На Марс,- нехотя проговорил Да
- Полетишь? Против климата я не возражаю.
Снова неопределенное движение.
Доктор Уэда приготовился высказать свои соображения по этому поводу, но
в этот миг под его руками пискнуло, и приглушенный женский голос спросил:
"Дезактивация?"
- Да нет же, нет, какая может быть дезактивация после откачки крови? -
Он раздраженно выключил тумблер звукового канала, словно спустил курок.-
Как чувствовал! Дубина симметричная.
- Послушай-ка, Сид,- Арсиньегас обошел массивный письменный стол и
присел на краешек внутристанционного пульта.- Почему ты выключил экран? Не
хочешь, чтобы я увидел... этого?
Теперь доктор Уэда неопределенно повел плечом.
- Но почему? - настаивал Дан.
- Можно, я не буду объяснять? Это традиция врачебной этики. Родных не
пускают в прозекторскую. Человеку не показывают его донора. Не принято.
- Но ты-то своего видел?
- Нет. Даже я.
- Хм... Но ведь могу же я смотреться в зеркало!
- Вот этим и удовлетворись.
- Послушай-ка, Сид, а тебе не кажется, что подобными табу вы только
нагнетаете ту атмосферу, которая распугивает ваших практикантов?
Мифологическая антивизуальная ситуация, а-ля Амур и Психея. Вы бы еще
распространили легенду, что у человека от взгляда на собственного донора
кровь свертывается. Взаимодействие парных пси-полей, или еще какая-нибудь
квазинаучная мистика. Зачем вы делаете из донора этакого гоголевского Вия?
Ведь это просто мешок с костями. Баллон с кровью моей группы. Почему же
на это нельзя смотреть?
- Всё это так - и не так. Конечно, донора можно рассматривать как
контейнер с запчастями. На чужих мы так и смотрим, иначе мы не смогли бы
работать. Но для тебя это - второй ты. Твой брат-близнец, выращенный,
правда, искусственно, но из твоей плоти, то есть из твоих клеток и под
диктовку твоей ДНК. Вот если бы я свел тебя в глиптотеку и показал набор
сердец, печенок и еще кое-чего жизненно важного, то ты просто пожал бы мне
руку и ушел, вполне удовлетворенный уровнем современной медицины. И стал
бы еще безрассуднее на своих испытаниях. Но если я покажу тебе это сердце
и руки, эти глаза и селезенку, но все скомпонованное в единое тело, ТВОЕ
СОБСТВЕННОЕ ТЕЛО,- то я не поручусь за твою психику.
- Плохо же ты меня знаешь.
- Да уж как-нибудь. Понянчился.
- Полагаешь, что я свихнусь?
- Нет. Но ты не забудешь этого никогда в жизни. До самого последнего
своего часа, когда будут исчерпаны все жизненные ресурсы и твоего
собственного организма, и твоего персонального донора, и отдельных
препаратов глиптотеки.