"Ольга Ларионова. Ненастоящему" - читать интересную книгу автора

вот: проблемой наложения объемной пси-структуры, или попросту записи
памяти, на мозг донора занимались крупнейшие ученые мира. Они доказали,
что теоретически это достижимо, экспериментально - нет. Опробованы все
методы, применены все возбудители и катализаторы. На сем работы свернуты,
С облегчением, должен тебе сказать. Да, да! Потому что, получи мы хотя бы
один положительный результат, и где гарантия, что мы не удержались бы от
искушения создать эквивалентный дубликат для одного великого ученого,
потом для другого... И не один дубликат - можно было бы одновременно
создать пятьдесят Эйнштейнов, сто Атхарвавед, двести Несейченко. И
развитие человечества пошло бы не по вертикали, а по горизонтали. Так что
лети себе на Марс, а в свободное от испытаний время займись организацией
студии самодеятельности.
- А здесь, на Мерилайнде, я могу провести свой отпуск?
- Во-первых, это уже второй твой вопрос. Выходишь из регламента, мой
милый.
А во-вторых, любой пациент может здесь остаться, только в санаторном
корпусе. Но учти: шифром подземных хранилищ владеют всего несколько
человек.
Так что партизанщина здесь не пройдет. Ну как, остаешься?
- Подумаю. Мы увидимся утром?
- Лучше попрощаемся сейчас. У меня хлопот...
- Прощай, Сидней Дж. Мясокомбинат.
- До свиданья, Дан.
Доктор Уэда проводил бывшего пациента до дверей, хотел подать руку -
как-то не получилось. Похлопал его по плечу, вышло еще хуже -
покровительственно, чуть ли не высокомерно. Запер за Даном дверь и
вернулся к рабочему столу, вконец раздосадованный на себя. И тут уже
окончательно расстроился: на маленькой панели бокового стенда был включен
тумблер звукового канала внутренней связи.
Весь этот разговор мог быть кем-то услышан.
Собственно говоря, ничего криминального сказано не было, и все то, что
он наговорил Арсиньегасу, за последние несколько лет он десятки раз и на
все лады втолковывал различным корреспондентам. Так что никаких служебных
тайн он не выдал. Да их и не существовало. Но все-таки он, главврач
донорской клиники на Мерилайнде, доктор Сидней Дж. Уэда, стоял с брюзгливо
перекошенным лицом и тщетно ловил хоть какой-нибудь звук, который мог бы
донестись из динамика. Но там, на другом конце канала связи, как видно,
никого не было. Кажется, обошлось.
- Сестра Сааринен! - позвал он.
Тишина.
Тишина, в которой старательно спрятано чье-то дыханье. Он потянулся к
тумблеру видеофона - и, выругавшись на специфическом прозекторском
жаргоне, принятом также и в донорских клиниках, заставил себя удержаться.
Вот она, специфика здешней атмосферы. Еще немного, и он начнет
подкрадываться к дверям и распахивать их, отыскивая за ними черт те что.
- На шестнадцатое июля,- проговорил он, включая диктофон.- 19-М вернуть
в камеру 2446. За 552-Ж - гомеостазный контроль, оставить в боксе до моего
возвращения. Безоригинальных из седьмого и восьмого боксов - в глиптотеку.
Из одиннадцатого - на кремацию. Из глиптотеки не устраивать помойку.
Все.- Он потер подбородок.- Дополнение: переснять пси-структуру пациента