"Ольга Ларионова. Перун" - читать интересную книгу автора

Командир наклонился к нему - глаза Кирилла, голубые хулиганские глаза,
освещавшие целый корабль или четверть планеты, были подернуты зеленой
мутью.
- Что с тобой? - спросил Инглинг, потому что ему необходимо было это
знать.
За окном шуршало, наваливая гальку к подножию больницы, теплое лиловое
море. Лицо Кирилла снова свело судорогой.
- Не могу видеть воду, - с каким-то недоумением проговорил он. - Море
ли, река... Пить могу, не бойся. Только из глиняной кружки. Ну, иди же,
звони. Или я действительно тронусь.
Осторожно ступая, командир вышел. Он пропадал около получаса, и, когда
вернулся, вид у него был какой-то небольничный - как у потрепанного
боевого петуха.
- Представь себе, ради тебя пришлось выставить на пенсию одного зануду.
Зато место - синекура! Странноприимный дом. И всего один светляк от Базы.
Подходит?
Кирилл кивнул. Странноприимный дом - так были прозваны
спасательно-аварийные буйки в дальнем Приземелье. Раскиданные на
расстоянии светового года от Солнца, что по теперешним меркам считалось
уже окрестностями Земли, они были готовы оказать помощь сбившимся с курса
кораблям, которые в силу неисправности или еще по каким-нибудь причинам
выныривали из подпространства слишком далеко для того, чтобы идти дальше
на планетарных, и слишком близко от Земли, чтобы манипулировать
неисправными гиперпространственными двигателями.
- Вызывай машину, я сейчас подымусь, - сказал Кирилл, щурясь от слишком
яркого света.
- А вот это не пройдет! Я с трудом уговорил здешних церберов забрать
тебя через неделю под личную ответственность, да и при условии...
- Ну и черт с ними, - неожиданно сдался Анохин. - Неделю я продержусь,
это я тебе обещаю. Но ни дня больше... И сделай милость, задерни шторы.
Раз осталась неделя, тебе пора...
Он методично обходил станцию, свыкаясь с каждым ее уголком. Кольцевой
док, куда загоняли покалеченные корабли, - дырка от космического бублика.
Сам бублик - машинные отсеки, реакторный зал, оранжереи и жилые корпуса
были смонтированы из двухслойного астролита, без которого немыслимо было
бы современное строительство в
Пространстве. Станции возводились там и тогда, где и когда удавалось
подстеречь и, главное, притормозить приличных размеров астероид. Затем к
нему на паре сухогрузов перебрасывался небольшой плавильный цех, который
превращал бесцельно блуждающую по Вселенной глыбу камня в тонкие
полупрозрачные панели, из которых специально выдрессированные для этого
кибы возводили висячие сады Семирамиды вкупе с дворцами Аладдина, -
разумеется, с поправкой на каноны космической архитектуры. На такой-то
рукотворный островок, подвешенный в черноте Пространства, точно елочная
игрушка, он и попал по собственной воле и неукротимому желанию.
На станции было все необходимое и ничего лишнего; то же самое можно
было сказать и о немногочисленном персонале, принявшем Анохина, как он это
понял, с гипертрофированным радушием вовсе не благодаря его личным
качествам или блистательному послужному списку, а в силу неуемного
восторга по поводу расставания с каким-то неведомым Кириллу занудой,