"Ольга Ларионова. Перун" - читать интересную книгу автора

один десяток лет проведший в дальних зонах. Буксир рванулся вперед с
ускорением, которого не выдержало бы ни одно живое существо, - нет, прав
был начальник станции. Прав был он и тогда, когда, оглядевшись, рявкнул на
весь тамбурный отсек:
- А почему связники в шлюзовой? Марш на место! На бегу расстегивая
скафандры, связники помчались по коридору, как проштрафившиеся
приготовишки. Конечно, четкая связь - это сейчас чуть ли не главное, когда
надо сбалансировать человеческий разум и скорость, доступную только
механизмам. Они мчались галопом, и начальник, гулко фыркая, старался не
отстать от них.
- Торбов - держать буксир, Маколей - держать Базу, - выпалил он,
врываясь следом за всеми в центральную рубку. - Анохин и Нгой - в резерве.
И повремените-ка стаскивать скафандры...
Ждать и быть наготове. Нгой гибким и естественным движением скользнул
вдоль стены и опустился на корточки, готовый в любой момент оттолкнуться
лопатками и в один миг занять по команде нужное место. Анохин покосился на
него - и присел рядом. Так они всё видели и никому не мешали. А на экране
у Торбова буксир, лихо тормознув и разбросав во все стороны опоры-захваты,
уже присасывался к борту искалеченного корабля как раз в том месте, где
смутно виднелись пазы катапультного отсека. Если там есть хоть кто-нибудь
живой, то теперь осталось совсем немного...
"Все собирался заглянуть к вам, да как-то не получалось, - сказал Гейр.
- Ну, до будущего лета!" - и пошел берегом, и она стояла лицом к озеру и
даже не поглядела ему вслед.
- В шлюзовой, готовить десантный бот! - крикнул начальник станции. -
Шесть человек, для связи Нгой, он сейчас подойдет.
Нгой вскочил и выметнулся в дверной проем. Гейра тоже уже не было
видно.
- Анохин - держать бот на связи!
Вглядываясь в еще не засветившийся экран и с недоумением замечая, как
неслышно подобралась осень, - вот ведь и зелень на том берегу вся
покрылась желтыми и багряными пятнами, - он вдруг впервые и оттого с
особой остротой осознал всю несоизмеримость того, что долетало до него с
берега похолодавшего и посеревшего озера, - и той настоящей жизни,
движущей частью которой были его руки, его глаза, его мозг.
- Пошел бот! - крикнул начальник станции. Руки сами собой замерли на
пульте настройки, не выпуская улетающий бот из рамок экрана. "Иди, -
сказал он ей, - иди, пожалуйста, - мне сейчас будет тяжело..." Она
послушно побрела к дому, ступая неуверенно, как ходят больные или почти
незрячие. Буксир, прилепившийся к боку корабля, рванул на себя все
щупальца и вместе с выдранным кубом катапультной камеры отлетел в сторону.
Она уже подошла к изгороди и теперь держалась за прутья, словно у нее
не хватало сил добраться до порога.
- Буксиру оставить камеру, уводить корабль! По-видимому, на дисплее, не
видном Кириллу с его места, появились какие-то угрожающие данные,
переданные буксирным компьютером. Буксир разжал щупальца, так что камера
едва видимым кубиком повисла в черноте, и уверенно боднул громадную тушу
гибнущего корабля, как муравей толкает перед собой увесистую гусеницу.
Видно, корабельный котел пошел вразнос, потому что снова послышалась
отрывистая команда: