"Ольга Ларионова. Перун" - читать интересную книгу автора

ними. И даже приветливо.
Дорожка выпрямилась и в сотый раз пошла вниз, впереди .замаячил
последний рюкзак, и цепочка людей, предшествующая ему, насчитывала еще не
менее двух десятков -рюкзаконосцев. Анохин сделал рывок и начал обходить
их одного за другим, временами кивая и бормоча нечто нечленораздельное,
должное означать приветствие; но тут тропинка вылилась на прибрежный
песок, цепочка людей потеряла свою четкую последовательность, и Анохин
невольно оказался в самой гуще туристов, впрочем, не очень от них
отличаясь. Он уверенно двинулся вперед, лавируя между людьми как-то даже
не глядя, но сзади крикнули:
"Кира!" - и он автоматически обернулся, прежде чем понял, что зовут,
конечно, не его. Сказалась скорость реакции, совершенно излишняя тут, на
Земле.
Кто-то слева от него обернулся с той же стремительностью, разве что
чуть более плавно, и он поднял глаза просто потому, что его поразила
точная зеркальность этого движения.
Разумеется, если бы он с самого начала взял на себя труд оглядеть своих
попутчиков, он несомненно отличил бы эту тоненькую фигурку от всех
остальных - уже хотя бы потому, что она была в каком-то облачно-сером
платье и без ноши. Что-то еще бросилось ему в глаза, что стоило
рассмотреть повнимательнее, но он, опять же в силу быстроты отточенной в
полетах реакции, проследил за направлением, откуда прозвучал зов и куда
естественно потянулась она, а когда взгляд его вернулся на прежнее место,
рядом никого уже не было. На то, чтобы произвести это движение - уже не
телом, а всего направлением взгляда, - ему потребовалось две сотые
секунды, не более; и все-таки облачно-серое платье плавно двигалось
впереди метрах в пяти-шести, ускользая от его внимания. Ассоциации
возникали столь же мгновенно, сколь и непрошенно, и Анохин уловил странное
сходство с прыгающими бликами на Ингле, в предпоследнем полете. Световые
"зайчики", отброшенные нефиксируемым источником, да еще и при постоянно
спрятанном за тучами солнце, преследовали группу десанта на протяжении
всей экспедиции - холодные, ускользающие, любопытные. Их пришлось оставить
вместе с серебряным песком и прочими немногими радостями этой
металлической планеты, совершенно непригодной к заселению в силу
отсутствия кислорода. Серебра, конечно, было навалом, но не тащить же его
из девятой зоны дальности... Планета была занесена в каталоги как
бесперспективная, и вместе с пепельно-сыпучими воспоминаниями отложилась
досада на то, что поторопились связаться с Базой и в полном очаровании
этим платиновым мерцанием занесли бесполезную тарелку в официальный список
под именем Земли Гейра Инглинга, одарив ее звучным именем древних викингов
и современных звездных капитанов. Да, поторопились.
Одним из непременных качеств, которое Гейр старательно воспитывал в
Анохине, было неукоснительное доведение до логического конца любого
начинания, и именно в силу этой звездной, а отнюдь не земной привычки он
догнал обладательницу пепельного нетуристского одеяния. Раз уж что-то
показалось необычным и задержало его весьма привередливое внимание, то это
надо было зафиксировать почетче.
Она (а если верить обращению, то - Кира) вдруг выбросила вправо руку
одновременно плавным и стремительным движением, как это делают любители
старинных велосипедов; узкая, белая до серебристости ладошка мелькнула