"Ольга Ларионова. Лунный нетопырь ("Венценосный крэг" #4)" - читать интересную книгу автора

пигалица - на девичьих.
- Ну, семь парсеков под килем, мое твое величество!
- Не переверните тут весь дом, муж мой, любовь моя...
Она наклонилась и сорвала самый темный бархатистый колокольчик. Борб
почтительно взял принцессу за руку, сделал шаг вперед - и оба словно
растаяли. Юрг давно уже привык к тому, что верные дружинники перетаскивают
его самого с места на место, точно манекен, но вот глядеть на это шаманство
со стороны ему до сих пор было жутковато: каждый раз у него появлялось
ощущение, что это исчезновение - навсегда. Он невольно поднял глаза к
вечереющему небу, словно мог проследить там невидимый полет джасперян.
Ничего он, разумеется, не увидел, кроме белоперой птицы, закладывающей
крутой вираж над слепленным из корабликов крошечным замком - Гуен всегда
беспокоилась, заметив на голубом лугу магическое появление или исчезновение
людей, с чем ее крошечные птичьи мозги и неистовый охотничий инстинкт гарпии
смириться никак не могли. Несмотря на совью половину своего естества, днем
она видела так же зорко, как и ночью и, опознав в Юрге своего хозяина, резко
взмахнула крыльями, так что колокольчики полегли, и помчалась назад, к морю,
где несла бессменную вахту возле своих подрастающих птенцов - а таковыми для
нее были в равной степени и Ю-ю, и Фирюза, и уже достигший отцовских
габаритов перламутрово-голубой Фируз.
Юрг вздохнул, наклонился и отыскал под ногами такой же темный
колокольчик, как и тот, что унесла с собой на Сваху его жена. Поглядел
сквозь него на солнце - громадный, как тюльпан, цветок таил в себе видимые
только на просвет узоры, наподобие павлиньих перьев. Когда они с Сэнни
впервые обнаружили такой феномен местной флоры, обоим пришло в голову дать
ему имя, и фиолетовый оттенок вкупе с иезуитски скрытым изяществом рисунка
невольно породили в памяти Юрга цепочку юношеских ассоциаций, которые
привели к маловразумительному для моны Сэниа наименованию: "Епископ
Ваннский".
А потом, долгими зимними вечерами, когда он еще не решался пропадать на
Свахе по несколько дней подряд и неизменно возвращался в Бирюзовый Дол к
ужину, он развлекал жену вместе с верной дружиною многосерийным
повествованием о похождениях драчливого и любвеобильного епископа и его
друзей-мушкетеров. Не очень полагаясь на собственную память (как-никак читал
классе в третьем, не позднее), он приволок к Земли тяжеленный рюкзак с
книгами, и теперь они сиротливыми стопочками хоронились под супружеской
кроватью - на стенку из жавровой шкуры полочку, увы, не повесишь. Сэнни с
каким-то безудержным детским любопытством разглядывала иллюстрации, но и для
нее, и для всех остальных обитателей Игуаны загадочный бисер земной
кириллицы так и остался неразгаданной тайной.
Пришлось заделаться штатным рассказчиком.
В итоге большинство слушателей отнюдь не отдали свои сердца
д'Артаньяну, что было бы естественно для такой простодушной аудитории.
Но мона Сэниа украдкой вздохнула по Раулю, припомнив верного Гаррэля.
Пыметсу откровенно и громогласно восторгался Портосом.
Дузу и Сорку, молчаливым как от природы, так и по возрасту, несомненно
понравился Гримо.
Эрромиорг, хранитель Асмурова замка вкупе со всеми рыцарскими
традициями, символически преклонил колени перед Атосом.
Пылкий Флейж, естественно, готов был добиваться благосклонности всех