"Мартти Ларни. Дед" - читать интересную книгу автора

Мартти Ларни


Дед


(пер. В. Богачев)

Все, кто знал парнишку, находили его замкнутым и раздражительным. В его
бледном, цвета дрожжей лице было что-то старческое, хотя тонких щек его ни
разу еще не касалась бритва. Он пришел на садоводство ранней весной, когда
не хватало рабочей силы, был принят как временный подручный, да так и
остался на все лето.
- Могу взять тебя только временно, - сказал хозяин, леденящим взором
окинув юнца, у которого ломался голос и не было никаких рекомендаций.
Но временная работа затянулась. Паренек отличался редкостным
прилежанием и трудился, как маленький вол. Через полгода такого усердия его
коренастая фигурка ссутулилась и плечи согнулись в дугу; будто он теперь уж
никогда не выпускал из рук тяжелых ведер. В характере его появилась какая-то
преждевременная зрелость, в глазах была суровая горечь и жестокость. Все его
движения стали до того скупыми и рассчитанно точными, словно он годами
продумывал их и отныне ни единым мускулом не шевельнет без особенной
надобности. Не удивительно, что рабочие садоводства прозвали его Дедом.
Минули весна и лето, на смену им незаметно подкралась тихая осень.
Первые ночные заморозки расписали весь ландшафт в удивительные, сказочные
тона. Открытые посадки и парники смиренно ждали наступления зимы. Пало
цветущее царство чернозема, и последние остатки его живой силы отступали,
стягиваясь к четырем отапливаемым теплицам. Десятки батальонов цветов
теснились там, укрывшись от ярости зимы.
Временные работники садоводства - три женщины и двое мужчин, - как
водится, получили в день Миккели расчет. Это было довольно грустное событие.
Все молчали, а хозяин, выдавая деньги, сокрушенно вздыхал и жаловался на
отсутствие работы.
- На открытых грядках теперь уж делать нечего, - говорил он медленно,
растягивая слова, как истый уроженец провинции Хэме. - Такое уж дело -
садоводство. Летом не хватает рабочих рук, а зимой не хватает работы.
Увеличить постоянный штат никак не возможно.
Помолчав, он посмотрел на Деда, вперившего тоскливый, как бы
отсутствующий взор в сумерки, за которыми начиналась безработица.
Хозяин помолчал еще немного и сказал:
- Если нравится, можете весной вернуться ко мне. Я подумываю о
расширении парникового хозяйства, так что работа будет.
Хозяин стал прощаться с каждым за руку. В тот момент это казалось очень
торжественным актом, успешно сглаживающим общественные противоречия. Подойдя
к Деду, хозяин на мгновение задержался, но не подал руки, а, кашлянув,
суховато проронил:
- Ты пока оставайся. Еще на недельку, на две, пожалуй.
И вот с того дня прошло уже полтора месяца. Парнишка все работал и
каждый день напряженно-тоскливо ждал расчета. Ведь он здесь временный. И вся
его жизнь начинала казаться ему страшно несерьезным, пустяковым, временным