"Александр Ласкин. Дом горит, часы идут (Документальный роман)" - читать интересную книгу автора 6.
Сцена - это по большей части другие. Из этих других режиссер создает что-то свое. Видно, еще потому Семен Акимович увлекся театром, что была в нем этакая жадность к жизни. Не только всматривался, но и накапливал. На основании долгих наблюдений создавал своего рода архив действительности. Все для него важно. И особенные, с привкусом гари, шахтерские словечки, и предметы еврейского быта. Сложнее всего с этим бытом. Все же одно дело то, что говорят, а другое - то, из чего едят и пьют. Раппопорт нашел выход. Прежде чем отправиться в экспедицию, купил фотоаппарат. Теперь для всего хватало места. Люди и надгробия на его снимках помещались в полный рост. Неудивительно, что тут участвует фотография. Когда быт исчезает, он превращается в тень. Фотография - и есть тень. Не то чтобы несуществующее, но столь же невесомое, как слово. К уходящей натуре Семен Акимович испытывал нежность. Тут не "Остановись, мгновенье!", а "Не уходи! Повремени!" 7. цитату. Поэт Анненский подписывал стихи: "Ник - то". Так вот Семена Акимовича можно назвать "никто". Как видно, потому он жил разными жизнями, что хотел свое несуществование преодолеть. Ну кто такой Шлойме Раппопорт? Только и скажешь, что житель черты оседлости. Совсем другое - журналист Раппопорт. Вроде только уточнение, а читается по-другому. Кстати, это относится к эсеру Раппопорту и шахтеру Раппопорту. К общим сведениям тут добавлен сюжет. Никак он не мог без этих сюжетов. Прямо хлебом не корми, а дай поучаствовать. Это у него от увлечения театром. Люди сцены никогда не удовлетворятся равенством себе. Не о нем ли сказано: кто был ничем, тот станет всем? Впрочем, нам больше подойдет: кто был "никто", будет первым среди многих. 8. Небольшой писатель Чириков, но реалистический. Там, где символист предпочтет обобщение, он непременно уточнит. Буквально каждая реплика узнаваемая. Остается только поставить столик и разложить гору часовых механизмов. |
|
|