"Александр Ласкин. Дом горит, часы идут (Документальный роман)" - читать интересную книгу автораэтого вечера.
Дальше они жили с ощущением этого события. Оставалось только неясным: был тут один смысл или сразу несколько? Глава восьмая. Погром 1. Непросто еврею в Житомире. Ему полагается не одно унижение, а, по крайней мере, несколько. Мало того, что живешь в черте оседлости, но у себя дома не чувствуешь себя уверенно. В Полтаве, конечно, еще хуже. Там евреям запретили ходить по проспекту, дабы не смущать господ офицеров. Здесь гуляй сколько хочешь. Громко разговаривать необязательно, а просто прогуливаться никто не запретит. Правда, какие-то улицы пробегаешь быстрей. Чтобы лишний раз не мозолить глаза полицейскому. Вроде проскочил, а тут чувствуешь руку на локте. Еще не оборачиваешься, а уже знаешь, что это он. Как представителю порядка пропустить еврея? Не сказать ему два-три напутственных слова? Мол, всегда вы куда-то торопитесь. Совсем нет привычки к степенности и размеренности. После этого обращения плечи опускаются. Вспоминаешь, что в этих краях Коле или Ивану с Петром опасаться нечего. Отчество у них самое что ни на есть подходящее. Ну чего бояться Ивановичам? Да еще обладателям дома вблизи губернаторского особняка? Лучше всех, конечно, Коле. Уж как ему нравится Житомир, но и Женева для него не чужая. Удобно жить на две страны. В Швейцарии тоскуешь по Украине, а едва вернешься домой, уже рвешься назад. Все же не зря он стал эсером. Хоть и не привелось ему участвовать в терактах, но перевоплощению научился. Опыт любительства тоже оказался нелишним. Скорее всего, граница между странами была для него чем-то вроде линии рампы. Коля в Женеве и Житомире не один и тот же. Можно представить, что в дороге он какой-то еще. Наверное, это и значит вписаться в пейзаж. Сперва в его облике преобладала строгость, а потом уютность и теплота. Да как иначе? Один город отличает едва ли не чопорность, а другой - домашняя неприбранность. В Швейцарии все говорило: контролируй себя! здесь нельзя собираться компаниями и разговаривать в полный голос! Зато на Украине даешь себе волю. Только сошел с поезда, а руки уже болтаются и стараются заменить слова. Женевцы все говорят до конца, а житомирцы помогают себе руками. Потому беседа приятелей напоминает встречу ветряных мельниц. |
|
|