"Александр Ласкин. Дом горит, часы идут (Документальный роман)" - читать интересную книгу автора

Да что фрак! Бывало, в зубах сигара, а рука опирается на трость с
набалдашником.
На журналистов не очень похоже. Они настолько поглощены своими
проблемами, что солидность им ни к чему.
Зато адвокатам такой стиль в самый раз. Прежде чем вынести вердикт, они
три раза подумают и пять пересчитают.
Это, знаете ли, позиция. Дело может быть сколь угодно кровавым, а они
будут жить в лучшей гостинице.
Ничто не заставит их поступить иначе. Нет, только номер люкс и
обязательно с окнами на площадь.
Притом что за выражения лиц! С таким видом следует говорить не о
погроме, а о взятках и растратах.
Право вести себя так им дает имя. Или, если говорить более точно,
фамилия.
Кто в Киеве не знает Ратнера и Кроля? Большинство справедливых и
несправедливых решений - это результат их красноречия.
Теперь им предстоит убедительно сказать о последних событиях. Время от
времени повышая голос до верхних нот.
Думаете, адвокаты ничего не чувствуют? Очень понимают, что в другой
ситуации убитыми могли бы быть они.

39.

Как написали в "Волыни", "телеграф работал с необычайной
лихорадочностью. По несколько часов нельзя было добиться отправки..."
Иногда весь день нет посетителей, а тут все навалили разом. Чуть ли не
толкались, пробиваясь к окошечку.
Повеяло, знаете ли, воздухом странствий. Ведь не только в Киев шли
телеграммы, но в Лондон и Париж.
Любопытные эти газетчики. Иногда проглянет в их манерах что-то
совершенно праздное.
Ведь они тут не только по службе, но как бы в вояже. Пользуются любым
поводом, чтобы отвлечься.
Хотят понять: что это за место такое? чем оно отличается от других
городов?
Кое-кто успевает за покупками. Когда еще сюда попадешь, а эти вещицы
будут о поездке напоминать.
Обидно только, что многие лавки разгромлены, а товар разбросан по
мостовой.
Еще не настало время в качестве презента увозить несколько кубиков или
голову куклы.
Так и будут говорить: "Эта лопатка досталась мне под Парижем, а пенал в
битве за Брест".
Впрочем, уже сейчас чувствуется ажиотаж. Смешанный со все большим
безразличием.
Мальчишки лучше всех угадывают момент, когда ужас превращается в
развлечение. Чуть не в полном составе выбегают улицу.
Что, мол, у нас такое? Отчего этот сыр-бор, сигары-трости,
монокли-пенсне?
В этом порыве соединились дети евреев и погромщиков. Когда еще город