"Эрик Ван Ластбадер. Цзянь" - читать интересную книгу автора

свое название от этой занавески, в старые годы заменявшей дверь.
Комната, куда он вошел, была невелика и, несмотря на дождь, заполнена
людьми. Сизый дымок клубился в воздухе, будто выдыхаемый из пасти
отдыхающего дракона, и постепенно растворялся, превращаясь в голубоватую
дымку и придавая всей картине оттенок таинственности, как на полотнах
импрессионистов.
Отвечая на приветствия друзей, старик пробрался к своему месту за
столом мимо высокой, облаченной в кимоно фигуры. Поклонившись, он отметил
про себя изысканную красоту орнамента, украшавшего традиционное японское
одеяние этого человека: черный орнамент на черном фоне. Старика здесь явно
ждали. Официант поставил перед ним бокал холодного пива, и он благодарно
кивнул головой. Заказал он блюдо, которое ему особенно нравилось в этом
заведении: жареные головы морского окуня. Нигде в Токио их не умели так
превосходно готовить, как здесь.
С большим удовольствием отхлебнул пива, а там и окуня подали, и он
воздал ему должное, одновременно ведя оживленную беседу с друзьями. Если он
и заметил, как высокая фигура в кимоно направилась к двери, расположенной в
глубине обеденного зала, и скрылась за закрывающей дверной проем бисерной
занавеской, но не подал вида.
Этот науанорен отличался от большинства ему подобных, хотя передняя,
обеденная зала была весьма типична для тысяч таких же заведений, усеивающих
острова, как звезды - небо.
Справа и слева по коридору, в который попадал гость из переднего зала,
были комнаты. Поскольку полы во всех жилых помещениях в Японии испокон
веков застилаются традиционными татами - соломенными подстилками размером в
18 квадратных футов, - то размер этого коврика является в Японии
своеобразной единицей измерения жилой площади.
Фигура Ничирена замерла на мгновение в дверном проеме. С высоты своего
роста он окинул коридор беглым взглядом. Во всех комнатах - а они были
большие, по восемнадцать татами каждая - стояли длинные столы самшитового
дерева. Вокруг них собрались люди в строгих деловых костюмах, но все они,
как один, сидели, подавшись всем телом вперед. Глаза их сверкали, на
бледных лицах выступил пот, полосатые галстуки были сбиты набок, верхние
пуговицы накрахмаленных сорочек расстегнуты. В ярком свете ламп испарина на
коротко подстриженных волосах сверкала, как капельки росы в лучах солнца.
Ничирен буркнул себе под нос нечто презрительное, оглядывая игроков.
Затем его глаза остановились на тех из них, что были обнажены по пояс и чья
кожа им вполне заменяла рубашку. От запястий рук и до подбородка, от шеи и
до пояса - каждый дюйм их тел был густо покрыт татуировкой. В Японии ее
делают несколько иначе, чем в других частях света. Цветную тушь вносят под
кожу не иглой, приводимой в движение электричеством, а так, как это
делалось в течение многих столетий, - резцами и иглами, специально
предназначенными для этого вида искусства. Ничирен знал, как много лет
уходит на то, чтобы расписать таким образом все тело. Он не мог не
поражаться силе воли этих людей: их стойкость к боли вызывала симпатию к
ним.
Каких только сюжетов здесь не было! Вот две очаровательные куртизанки
в невероятно сложных одеяниях из расписанного узорами шелка склонились в
поклоне; вот тигр с рельефной мускулатурой, изображенный в прыжке; вот
дракон, извергающий из пасти пламя; вот рыбаки вытягивают сети на фоне