"Эрик Ван Ластбадер. Цзянь" - читать интересную книгу автора

Фудзиямы... И до чего ничтожными кажутся и люди, и даже сам океан рядом с
величавой горой, покрытой вечными снегами!
Под низкими стропилами дым стоял коромыслом. Время от времени гейши
приносили игрокам сакэ и рисовые лепешки с кухни.
Из-за стола поднялся один из игроков. Возможно, долгое сидение утомило
его и он решил немного отвлечься, чтобы потом с новой энергией продолжать
просаживать деньги. Ничирен усмехнулся про себя, наблюдая, как он
проковылял в одну из маленьких комнат - на шесть татами - в глубине
коридора. Туда сейчас пошлют к нему женщину, а, может быть, в знак особого
расположения, и двух.
Ничирен двинулся по коридору мимо двух больших бассейнов и нескольких
банных отделений, где клиенты могли расслабиться. В конце концов он
добрался до двери, не прикрытой традиционной бисерной занавеской.
Это была обычная, отодвигающаяся в сторону дверь, - фузума. Снимая
свои деревянные башмаки, он помедлил секунду, прежде чем задвинуть за своей
спиной дверь и войти в комнату с церемонным поклоном.
Это была комната на девять татами. Единственным предметом мебели здесь
был черный лакированный столик. На почетном месте слева сидел Кизан,
владелец этого заведения и оябун - то есть глава - одной из самой
могущественной в Токио группировок якудза.
В переводе на язык американских реалий слово "якудза" означает
гангстерский клан. Но, как и во всем другом, Япония отличается от других
наций и в организации преступных группировок. Например, члены якудзы
связаны между собой моральным кодексом гири - то есть долга - не менее
прочно, чем класс самураев связан кодексом бусидо - то есть чести.
Если вообще правомерно говорить о воровской этике, то внутри японской
якудзы. она неукоснительно соблюдается.
В центре лакированного столика была перламутровая инкрустация,
изображавшая фамильный герб Кизана: несколько соединенных друг с другом
мазу - традиционных японских коробочек разного размера, предназначенных для
того, чтобы мерить рис. В древней Японии они были символами богатства.
По левую руку от Кизана, на почетном месте, сидел еще один человек. Он
был тощ, как щепка, с впалой грудью и невероятно худым лицом, на котором
выделялись выразительные, словно горящие темным пламенем, глаза.
Трое мужчин церемонно поклонились друг другу, и Ничирен занял свое
место за столиком. Кизан сам приготовил зеленый чай и передал чашки своим
гостям, как положено по японскому этикету. Кроме вежливых приветствий,
которыми они обменялись, когда Ничирен вошел, ни слова не было произнесено,
пока все они не сделали по глотку, ощутив вкус божественного напитка на
языке, на нёбе и внутри себя.
- Ваш чай просто превосходен! - произнес человек с впалой грудью.
Он был одет в темный костюм в полосочку, из под которого выглядывала
ослепительно белая сорочка. Среди игроков, собравшихся в больших залах
этого заведения, он бы ничем не выделялся, как камешек среди других
камешков на берегу моря, если бы не глубокие следы ветряной оспы на лице.
- Большое спасибо, Хигира-сан, - наклонил свою лысую голову хозяин.
Это был приземистый, могучий, как борец сумо. человек с широкой
грудной клеткой, мускулистыми руками и бычьей шеей. Черты его лица были
грубоватыми и можно было с уверенностью сказать, что это лицо крестьянина.
Ничирен со своими прямо-таки девически нежными чертами лица казался