"Эрик Ван Ластбадер. Цзянь" - читать интересную книгу автора

его полной противоположностью. Некоторые даже всерьез считали, что эта его
необыкновенная красота дает ему власть над другими людьми. Но он, как и
Кизан, обладал также качеством, которое японцы называют словом хара -
внутренней силой, - место для которой они отводят в нижней части живота
человека. Хара угадывалась в нем и когда он стоял в дверях, и когда присел
перед чайным столиком. У него был высокий лоб, точеный овал лица, из-за
которого к нему постоянно приставали художники, умоляя попозировать им,
чтобы они могли запечатлеть некие таинственные силы, которые они
усматривали в этом лице.
- Всегда рад приветствовать вас в Доме Паломника, - сказал наконец
Кизан, обращаясь к Хигире с легким поклоном.
Хигира мрачно улыбнулся своеобразному чувству юмора, которое проявил
Кизан, называя свое заведение таким образом, так как паломничество является
одним из занятий, к которому японцы относятся с необычайной серьезностью.
Особенно если это паломничество по Золотому кольцу, включающему в себя
посещение 88 буддистских святилищ.
- Я думаю, - сказал он, - что вы были бы еще более рады, сели бы мое
посещение было последним.
- Вы не правы, инспектор, - возразил Кизан. - Если не вы, то
кто-нибудь другой придет, кого надо будет "подмазывать". Мы его не будем
знать, и, конечно, не будем относиться к нему с таким же уважением, с каким
относимся к вам.
Хигира слегка покраснел от такой неприкрытой лести. Он никогда не
слышал подобных комплиментов у себя на службе.
- Спасибо, - пробормотал он, низко наклоняя голову, чтобы скрыть, до
какой степени он был польщен. Украдкой бросил взгляд на часы. - Надеюсь, вы
не сочтете это за невежливость с моей стороны, но, сами понимаете, время...
- Конечно, - откликнулся Ничирен, но даже не пошевелился.
Их всех сковала некоторая напряженность, и тишина, повисшая в комнате,
стала прямо-таки осязаемой. С другого конца длинного коридора сюда волнами
накатывали вспышки эмоций игроков. Впечатление было такое, будто они сидели
на берегу моря.
Несмотря на дружеский тон собеседников, Хигира начал потеть всеми
порами. Он чувствовал на себе взгляд бездонных глаз Ничирена, который
буквально сверлил его, причиняя почти физическую боль. Грудь его была
стеснена, и он, казалось, забыл, что это напряжение можно снять, вобрав в
легкие свежий запас воздуха. Правила вежливости запрещали ему произнести
хотя бы слово, и взгляд Ничирена все сильнее и сильнее стискивал ему горло,
словно стальными клещами.
Кизан наблюдал за Ничиреном внимательно, но осторожно, так, что тот не
мог заметить этого. Не только напряженность и тишина, которые Ничирен умел
нагнетать, делали его таким опасным противником, но и ощущение того, что в
каждое мгновение этой абсолютной тишины, он мог внезапно взорваться
совершенно неукротимой энергией. Как ветер, который гонит по морю
гигантские волны. Эта его способность была сродни стихийной и поэтому
казалась Кизану еще более опасной.
Скоро Хигира уже не мог сдержать себя и начал ерзать. Именно к такой
тактике прибегал, по наблюдению Кизана, Ничирен, играя в го <Одно из
понятий буддийской философии: единица времени, приближающаяся к вечности, а
также точка, в которой противоборствующие силы оказываются в безвыходном,