"Эрик Ластбадер. Отмели ночи (Воин заката - 2)" - читать интересную книгу автора

побьют тебя в поединке.
Он нервно хохотнул.
- Ладно. Это, в конце концов, тоже служит моим целям. Мой меченосец
должен быть лучшим во всем Фригольде.
Он коснулся груди этаким драматическим жестом, в который умудрился
вложить немалую толику величия.
- Разве я не единственный из саардинов - сенсей? Это - великая честь.
Что знают об этом другие наши саардины?
Он заговорил тише, но настойчивее.
- Они лишь все время грызутся в соперничестве за власть.
Откинув голову. Саламандра зажмурил глаза, потом снова открыл их,
пронзив Ронина безжалостным взглядом.
- Но они не понимают смысла слова "власть".
Он вдруг осекся, сообразив, что раскрыл куда больше, чем собирался.
- Это честь, - сказал он. - Честь, которую должно поддерживать всеми
силами.
Он шагнул к Ронину.
- Ты должен это понимать.
Сенсей присел на хлипкую кровать.
- И ты, мой мальчик, - усыпанные перстнями пальцы легонько погладили
руку Ронина, - ты тоже послужишь моим целям. Я трудился долго и упорно,
чтобы сделать из тебя меченосца, во всех отношениях превосходящего воинов
других саардинов Фригольда. Завтра ты в последний раз войдешь в
тренировочный зал в качестве ученика.
В голосе Саламандры трепетала теперь нотка торжества, которое он и не
пытался скрывать.
- Ты ошеломишь этих инструкторов, которые явятся, чтобы тебя оценить,
а потом, когда ты выйдешь из поединка уже меченосцем, искуснейшим
меченосцем Фригольда, оставив инструкторов и саардинов обсуждать твое
непревзойденное мастерство... вот тогда ты вернешься сюда, чтобы стать моим
чондрином.
Тишина - абсолютная, как пустота, - повисла в комнате. Все, казалось,
застыло, а потом, очень медленно, к Ронину начали возвращаться обычные
фоновые звуки, не затихающие на этаже: приглушенные голоса мужчин,
успокаивающий стук сапог по деревянному полу, отдаленный лязг металла на
занятиях по боевой подготовке, - звуки, которые долгое время заполняли
собой все его окружение. Только теперь эти звуки воспринимались иначе: они
резали слух и казались бессмысленными, словно Ронин внезапно оказался в
другом, чужом мире и тщетно пытается понять, сколько он здесь пробыл. И,
глядя в блестящие обсидиановые глаза наставника, что придвинулись так
близко к нему, он не видел больше ничего.

...В молчании спускались они в пустоту, время от времени заколачивая
костыли, чтобы создать опору для ног на отвесной стене скалы или чтобы
обогнуть непроходимый участок. Казалось, они спускались уже многие часы
сквозь туман и взвихренный снег, который яростно швыряли им в лицо
восходящие потоки воздуха. Они как будто попали в песчаную бурю - было
нечем дышать. Они не останавливались ни для отдыха, ни для еды и лишь
иногда хватали горсти снега, чтобы утолить жажду.
Нетерпение Борроса передалось Ронину, как зараза. Вибрирующую струну