"Эрик Ластбадер. Отмели ночи (Воин заката - 2)" - читать интересную книгу автора

печали, поначалу кровоточащую и болезненную, как обнаженный нерв, оборвала,
наверное, все еще стоявшая у него в ноздрях вонь, исходившая от исполинской
твари. И это было хорошо, потому что позволило Ронину сосредоточиться на
цели их путешествия. В Город Десяти Тысяч Дорог он отправился по настоянию
Борроса. Колдун был убежден, что миру людей грозит ужасная, хотя и
неведомая опасность. Ронин, пожалуй, поверил ему лишь отчасти, когда
впервые отправился туда, но после встречи с Боннедюком Последним и Хиндом,
после сражения с существом, убившим Г'фанда, он понял, что все, что сказал
ему Боррос, - правда. И путешествие под Фригольд увенчалось успехом. Колдун
отправил Ронина на поиски древнего свитка, который он обнаружил в доме
дор-Сефрита, прославленного кудесника с легендарного острова Ама-но-мори.
Ронин подумал, что ныне от острова остались лишь горы битого камня да
обломки каменных стен на дне далекого моря. Жаль. Но свиток был у него.
Свиток, в котором содержится, по словам Борроса, ключ к устранению нависшей
над людьми угрозы. Он улыбнулся про себя. Несмотря на усилия Фрейдала,
несмотря на попытку Саламандры вмешаться в ход событий... Свиток был у
него. Ронин взглянул на худое и изможденное лицо Борроса, отливающее
болезненной желтизной в угасающем свете дня. Все-таки надо ему сказать. Это
заставит его улыбнуться. А когда мы выясним, о чем там говорится, мы
вернемся...

...Ронин действительно вернулся из зала боевой подготовки уже
меченосцем. Как и предсказывал Саламандра, он ошеломил инструкторов и
саардинов, которые в первый раз видели воина, достигшего такого мастерства
в искусстве боя. Его буквально тошнило от их взволнованной болтовни и
шумных поздравлений. И все же в одном Саламандра ошибся.
Ронин вернулся на этаж сенсея вовсе не радостный. Он не сомневался в
своих способностях и поэтому вовсе не переживал, когда подошло время для
Испытания. Он еще раньше почувствовал, что Саламандра оттягивает этот
момент, снова и снова выискивая предлоги для того, чтобы перенести день
Испытания. По его собственному мнению, он давно уже был готов. В конце
концов Ронин пришел к выводу, что дата имеет для Саламандры большее
значение, чем само Испытание.
Саламандра ожидал его в зале боевой подготовки, облаченный в
церемониальные блестящие черные одежды. Волосы у него были прибраны и
умащены, а из-за широкого алого пояса торчал боевой веер, с которым сенсей
обращался столь же проворно, как с мечом или кинжалом, и который у него в
руках представлял собой оружие не менее страшное и смертоносное. На левом
бедре Саламандры висел длинный меч в парадных ножнах из ажурного серебра с
эбеновым наконечником, искусно вырезанным в виде ящерицы, свернувшейся на
фоне черного пламени.
Слева и справа от него стояли два меченосца, терявшиеся на фоне его
массивной фигуры. Один из них держал ленты, которые носили чондрины поверх
рубашек - наискосок от левого плеча к правому бедру. Эти ленты отличались
цветами саардина, которому подчинялся чондрин. На самих меченосцах были
черные ленты поверх черных рубах - цвета Саламандры.
Ронин принял решение, как только увидел ленты. Он, естественно, знал,
чего именно от него ждут - что ему надо делать и для чего его столько лет
обучали. Остановившись перед Саламандрой, он церемонно поклонился ему,
сохраняя на лице каменное выражение, и подумал про себя: "Я знаю, что