"Роберта Лэтоу. Ласковый дождь " - читать интересную книгу автора

события, которые, как сначала казалось, не были связаны напрямую с этим
наследством, - продолжал Бриндли. - Прежде всего наконец-то было найдено и
зачитано завещание Оберона Уинслоу-Уорда, которое обнаружилось в секретном
ящике его секретера времен Людовика Пятнадцатого, выставленного в музее Пола
Гетти в Калифорнии. Второе событие произошло вскоре после первого. Меня
пригласили присутствовать на вскрытии ячейки в банке, которая была заведена
восемьдесят лет назад фирмой "Кутс и K°". В банке хранилось письмо, в
котором говорилось, что вскрытие должно происходить в присутствии кого-либо
из нашей фирмы, а содержимое ячейки, равно как и счет нашего клиента, мадам
Оттолайн Синан, должен перейти в распоряжение нашей фирмы. Служащие банка
отнеслись к этому событию с интересом. И когда все мы собрались в комнате
перед ящиками с депозитными вкладами, даже я испытал волнение, открывая
ячейку, в которую неизвестная женщина что-то спрятала восемьдесят лет назад.
Я думал о том, что же она там спрятала, что мы обнаружим и почему именно
нашей фирме она доверила свою тайну. Ящик оказался довольно тяжелым - в
таких обычно хранят фамильные драгоценности. Я открыл крышку, и первое, что
увидел, - письмо, адресованное "Румбольд, Грумторп и Риблсдейл", написанное
бледно-лиловыми чернилами.
Бриндли совсем расслабился и чувствовал себя так непринужденно, что
даже позволил себе усмехнуться.
- Почерк был таким же изысканным, как и цвет чернил. - Он вдруг
преисполнился почтением к автору письма. - Ящик содержал драгоценности,
завернутые в серебряное и золотое шитье, перетянутое шелковыми шнурами. Мы
насчитали более двадцати штук. Я начал перекладывать содержимое депозитного
ящика в коробку, предоставленную служащими банка, и развернул пару предметов
из чистого любопытства. В одном оказалась хрустальная шкатулка в тяжелой
золотой оправе. Я открыл ее и вывернул содержимое на стол, покрытый
темно-синим бархатом. Это оказалась россыпь бриллиантов изысканной огранки и
самых разных размеров. Мы были потрясены. На дне лежал портрет, написанный
маслом, в серебряной рамке, усыпанной розовыми бриллиантами. На нем была
изображена удивительной красоты женщина. Председатель банка заметил, что
рамка выполнена Фаберже, а портрет принадлежит кисти французского художника
Джерома.
В этот момент подали чай, и Мирелла знаком велела Барбаре накрыть один
из столиков для гостей. Она подвинула столик к дивану, и Мирелла начала
разливать чай, увлеченно слушая рассказ гостя.
- Я был очарован тайной Оттолайн Синан. Мне захотелось узнать о ней как
можно больше. В письме, оставленном ею, содержалось очень мало ключей к
разгадке, но было довольно много интересных сведений о том, какую жизнь она
вела, а также просьба найти законную наследницу ее состояния. Вскоре
оказалось, что среди сокровищ можно отыскать подсказки для дальнейших
действий, если бы мы решили исполнить последнюю волю их хозяйки. Я вызвался
сделать это. Таким образом, наша фирма стала опекуном двух загадочных
состояний. Я довольно долго работал над поиском разгадок, когда вдруг, к
моему огромному изумлению, между ними обнаружилась некая связь. Среди
сокровищ мадам Синан была огромная рубиновая печать в золотой оправе с
бриллиантовыми вкраплениями. Рубин в центре мог поворачиваться вокруг своей
оси и становиться то геммой, то печатью. Драгоценный камень висел на цепи,
соединяющей крупные бриллианты. С первой минуты он заворожил меня, и спустя
некоторое время я понял почему. Печать показалась мне знакомой. Я уже видел