"Леонид Латынин. Гример и муза ("Русская правда", трилогия, #3) " - читать интересную книгу автора

Информации нет, но... Вот в этом "но" - вся разгадка, и Директор уже
чувствует. Ну и черт с ним, пусть боится. На уровне Директора у нее не было
проблем и не было никаких сомнений. Все, что могло случиться, могло
случиться только с Гримером, следовательно, и с ней, но не по поводу
неудачной передачи.
XVI Клавиш вниз; третий, девятый, второй. И сразу речь: "Напоминаем
содержание предыдущих серий. В одном из районов мира, оторванном от
основного континента, Бессмертье стало нормой и формой жизни. Решением
Главного Совета решено было сохранить количество населения в пределах десяти
тысяч человек. Всех женщин, способных рожать, уничтожили. Остались те, кто
больше никогда не помышлял о грехе, десять тысяч бессмертных стали жить,
наслаждаясь тем, что было создано ими и что окружало их. Так прошло
несколько столетий. И вот люди поняли, что они уродливы, стары, безобразны;
слабы, чудовищны и бессмысленны их жизни. И решением Главного Совета было
решено за счет добровольцев, согласившихся уйти из жизни, освободить место
новому поколению, произвести на свет Божий детей, чтобы жизнь сдвинулась с
мертвой точки. И, о чудо, в самом глухом месте района была обнаружена
девочка, самая последняя в семье. Все семейство умерло, и она жила одна. Ей
было лет шестнадцать. Не одно поколение рода охраняло этот крохотный ручеек
жизни, минуя списки, минуя бессмертных наблюдателей. И она была найдена и
приведена на Совет. Ей объяснили, зачем она нужна. Каковы ее обязанности. Ей
показали видеозапись, как она должна была вести себя. И она почувствовала в
себе желание. И были выделены десять самых молодых бессмертных, в возрасте
примерно до тысячи лет". Вступительный текст кончился. Муза остановила
запись. Простучала свой знак быстро и привычно, затем знак хранилища, затем
знак соединения. Готово. На пульте зажглась зеленая лампа. Завтра эту серию
увидит весь Город. Чиста ли запись? Все ли смонтировано правильно? Однажды
был такой случай. В "Бессмертных" вмонтировали хронику выбора Главной
пары... Уход был назначен сразу всем Музиным коллегам. После этого было
большое передвижение. И только ее, Музы, не коснулись и этот Уход, и это
передвижение. Она была парой Гримера, у нее было имя. Внимание. Перед ней
выросли люди. Они были приятны на вид, таких одежд не носили в Городе. И был
сумрак. И был час. Легкие, белые, льющиеся одежды были свалены в кучу. Все
встали, сгрудились, тела людей были тощи, дряблы, безобразны, но чисто
вымыты, и от них пахло приятно. Тела давно облысели, все было как у
младенцев: наружу, невинно, бесполо. И даже в сумраке, видя это, было
страшно и горько за человека. И была она. И легла она, красивая, нежная,
юная... И открыла ноги свои, и подняла рубаху, похожую на рубаху женщины из
Города. "Зачем это? - подумала Муза. - И так все понятно. Это лишнее". Она
остановила запись. Вырезала рубаху. Опять кольцо мужчин. И она. И, опираясь
на посох, подошел один. И вздрогнула она, и повернулась к нему, и протянула
руки. Он потрогал посохом ее руки, плечи, грудь, живот и отошел. Она
сжалась. Подошли остальные - опираясь на посохи, и вдруг, отбросив их, упали
на нее все вместе, разом, корчась и извиваясь. И тут кончился сумрак, и
ослепило всех светом ярко и бешено. И перестали быть тела полусмутны, и
вспыхнула сначала ее розовая кожа, а потом и их тела - желтые, иссохшие,
испещренные синими жилами, и смешалось это чудовище, завертелось, застонало.
Муза посмотрела на шкалу: десять баллов отвращения к иной жизни. Довольно, -
это почти предел, какой может вынести человек. Чудовище стонало, корчилось -
так черви, облепив свежую кость, спешат, копошатся, извиваются. Но стрелка