"Кит Лоумер. Изнанка времени" - читать интересную книгу автора

открыла его и вынула оттуда кусок алой ткани.
-Разве не красиво?- спросила она и накинула его поперек
тела.
Я должен был согласиться, что это красиво. Она вынула
сундучок поменьше и высыпала на тряпки золотые вещи. Я встал на
колено, собирая их, и обнаружил, что ковер был слоем гладкого
мха, такого же черного, как бархат.
-И эти! - Она разбросала среди золота драгоценные камни,
которые сверкали как огонь.- А это самые любимые мои сокровища!
- сказала она и разложила вокруг ярко окрашенные морские
ракушки.- Теперь мы должны собрать их и собрать в кучу.-
Девушка рассмеялась,- Разве это не прекрасная игра?
Рузвельт подобрал большой квадратный рубин с врезанным в
него крестом.
-Где вы взяли это?- Его голос был раздражающе резок,
глаза пристально смотрели в глаза девушки.
-В Красивом Месте,- ответила она, казалось, не замечая
изменения тембра.- Там много еще, но эти я люблю больше.
-Покажите мне!- рявкнул он.
-Полегче, генерал,- сказал я.- Мы сначала поиграем в игру
юной леди, в потом в вашу.
На миг его глаза впились в меня; затем он расслабился,
улыбнулся и рассмеялся вслух. После этого он опустился на
колени и начал собирать ракушки, складывая их аккуратной кучей.
Она повела нас вниз на широкую, залитую лунным светом
улицу, почти перекрытую лозами. Вроделикс шагал рядом с ней,
издавая шипящие звуки и действуя с повышенной нервозностью,
когда мы подходили к упавшим зданиям на дальней стороне.
-Бедное животное вспоминает Восьминогое и Клыкастое,-
сказала Иронель,- напугавших его до того, как он их убил.
Она указала на высокое здание, оплывшее и обуглившееся,
ютившееся среди баррикад щебня.
-Вроделикс не любит, когда я хожу туда - но вместе с вами
ничто не сможет быть нам опасным.
-Государственный Музей,- сказал Рузвельт и посмотрел на
прибор, пристегнутый к внутренней стороне своего запястья, но
если тот и сказал ему что-либо, то генерал не перевел.
Мы прошли через заросший сорняком вход, пересекли холл,
устланный и "облицованный" виноградом, и поднялись по широкой
изогнутой лестнице на второй этаж, оказавшийся в более
приличном состоянии. Там стояли ящики витрин со стеклянными
крышками, запыленными и нетронутыми. На стенах висели старые
картины, с которых вниз из тени листвы пристально смотрели
запятнанные сыростью лица в странных брыжжах и шлемах с
плюмажами, но их жесткое выражение казалось больше
испуганным, чем встревоженным.
Продолжая идти, мы попали в следующую комнату, где на
разлагающихся манекенах с пустыми, пугающими лицами висели
ранее искусно выполненные костюмы с сапогами по колено и с
изъеденной молью отделкой из тигровой шкуры. Вдоль стен были