"Егор Лавров. Майский день" - читать интересную книгу автора

электровозик и вагончики. Пальцы легли на пульт. Наступил миг таинства.
Непосвященному трудно объяснить магическое действие этой простой игры.
На столе площадью три метра на пять размещены декорации - поля и луга,
крошечные деревеньки, густые леса высотой в шесть сантиметров, пруды, речки
и ручейки, развалины древнего замка, увитые плющом, громады гор на
горизонте. И среди всех этих красот вьется ниточка железной дороги.
Посмотришь сверху - пестрый макет под прозрачным колпаком, и больше
ничего. Но стоит сесть за пульт, щелкнуть тумблером и двинуть состав, как
все преображается - ты видишь и слышишь этот мирок изнутри. Звук в наушники
идет с кассет. Изображение подается по жгутику электропроводника с любой
точки, где прикреплен глазок транслятора. И если твои речки и леса сделаны
умело и тщательно, рождается иллюзия путешествия по мирной привольной
стране - твоей стране, где ты сам и хозяин, и творец. В моей стране сегодня
вырос холм, пока безымянный. Сейчас поезд приближается к нему, и я
внимательно изучаю зеленый бок, заслоняющий перспективу. Не слишком ли ярок
цвет травы, нет ли следов клея? Огибаем. Как этот поворот стал оправдан! И
как неожиданно и свежо смотрится на фоне холма сторожка путевого обходчика
за поворотом. Раньше она маячила издали и была, пожалуй, немножко нарочита
со своими мальвами и очаровательным пугалом среди огорода. А сегодня хочется
обернуться и проводить ее взглядом.
И я оборачиваюсь, тронув ручку настройки транслятора. Скворечник над
крышей капельку покачивается, колеблемый ветерком от промчавшегося состава.
Холм выдержал испытание. В отличном настроении едем дальше.
Мелькают километровые столбы (расстояние - 23 сантиметра). Слева луг с
копнами сена. Справа уютный поселок из двух десятков домиков. У полотна
пасется корова. Если не смотреть на нее в упор, она машет хвостом, отгоняя
слепней, и ее протяжное "му-у" не вызывает сомнений.
Чистенькая станция, за ней переезд. Заранее даем гудок, предупреждая,
что останавливаться не намерены. На переезде опущен полосатый шлагбаум;
упершись в него носом, ждет допотопный фургончик. Проехали станцию.
Перестук колес все громче - вползаем в низину; по обе стороны болото с
камышом, и насыпь очень высока. Люблю это болото. Иногда специально
отправляюсь сюда послушать лягушачий концерт. Но сегодня тянет вперед.
Впереди пологий подъем, поросший осиной. На опушке стайка красных
мухоморов. Проехали. Полотно сровнялось с землей, ушло ниже, с боков
потянулись откосы. На откосах свежие холмики - крот нарыл. (Недавно растолок
спичечные головки.)
Откосы сменились лощиной. Стук колес забарабанил в уши, отражаясь от
каменных склонов. Проехали, вырвались на простор. Звук смягчился. Донесся
звон колоколов из церкви, купола которой золотятся среди зелени на песчаном
берегу реки. Здесь по традиции полагалась стоянка. Остановились. Журчание
реки. Стрекот кузнечиков. Шелест столетней ивы над заводью, колокольный
звон. И нет ничего другого, кроме этой зеленой долины, желтеющих полей и
далекого леса, отступившего к предгорьям. Хорошо!..
Назад двинулись тем же путем - хотелось проверить холм с обратной
точки. Тут выяснилось, что с фасада он как-то оголен. Может, посадить на
вершине деревья? Я заспешил и сделал роковую ошибку, сильно повернув ручку
транслятора. Глазок скользнул по холму и уперся прямо вверх - в грубый
пластмассовый купол. Иллюзия рухнула. Я зажмурился и выдернул вилку питания.
На Дороге нельзя смотреть вверх. Нельзя. У нее нет и не может быть