"Дэвид Герберт Лоуренс. Запах хризантем" - читать интересную книгу автора

застывшее, рот горько сжат. Женщина крикнула:
- Джон!-- Никто не отозвался. Она подождала немного, потом спросила
громко:-- Где ты?
- Здесь,-- ответил из кустов угрюмый детский голос.
Женщина нахмурилась, вглядываясь в сумерки.
- Где "здесь"? У воды?-- строго спросила она.
Мальчик не ответил, но вылез из малинника, ветки которого торчали вверх
точно пучки розг. Он был лет пяти, маленький, крепенький. Вылез и,
набычившись, встал перед матерью.
- А, ты был в малиннике!-- с облегчением произнесла она.-- Я думала,
ты ушел к воде. Туда нельзя, ты ведь помнишь?
Мальчик молчал и не двигался с места.
- Ну хорошо, пойдем домой,-- сказала мать чуть мягче,-- темно уже. Вон
дедушка едет.
Мальчик с хмурым видом медленно, нехотя двинулся к матери. На нем были
курточка и брюки из толстой, грубой ткани, явно перешитые из старого
мужского костюма.
На дорожке он стал обрывать мохнатые лоскутья хризантем и пригоршнями
бросать лепестки на землю.
- Что ты делаешь, перестань!-- сказала мать. Мальчик оставил
хризантемы, и тогда она, вдруг пожалев его, сломила ветку с тремя-четырьмя
бледными цветками и поднесла к лицу. Во дворе женщина хотела было бросить
ветку, но рука ее дрогнула, и она воткнула цветы за пояс. Задержавшись у
трех ступенек, мать с сыном стали смотреть на шагающих домой шахтеров.
Маленький состав надвигался все ближе. Вот паровоз прополз мимо дома и
остановился против калитки.
Из паровозной будки высоко над женщиной высунулся машинист, коренастый,
низенький, со шкиперской седой бородкой.
- Дашь мне чаю?-- спросил он женщину ласково и оживленно.
Это был ее отец. Она сказала, что сейчас заварит, ушла в дом и тут же
вернулась.
- Я не был у вас в воскресенье,-- начал седобородый машинист.
- А я и не ждала тебя,-- сказала дочь. Машинист поморщился, потом
спросил все так же ласково и беззаботно:
- Так, стало быть, ты слышала? Ну, и что думаешь? . .
- Думаю, что очень уж скоро,-- ответила она.
Мужчина с досадой дернул головой, услышав ее сдержанный упрек, потом
заговорил просительно, но с затаенной жестокостью:
- А что прикажешь мне делать? Сидеть одному в пустом доме, что за
жизнь для мужчины в мои года? И уж раз я снова решил жениться, не все ли
равно - раньше я женюсь или позже? Кому какое дело?
Женщина повернулась и ушла в дом, ничего не сказав. Мужчина в будке
упрямо нахмурился и стал ждать; вот она появилась, неся чашку чая и хлеб с
маслом на тарелке, поднялась по ступенькам и остановилась у подножки
шипящего локомотива.
- Бутерброд не обязательно,-- сказал отец.-- А вот чай . . .-- Он с
наслаждением отпил из чашки.-- Чай - это отлично.-- Он сделал еще несколько
глотков, потом сказал:-- Слыхал я, Уолтер опять пьет.
- Да разве он когда-нибудь бросал?-- с горечью проговорила женщина.
- Он, говорят, похвалялся в "Лорде Нельсоне", что не уйдет, покуда не