"Томас Эдвард Лоуренс. Семь столпов мудрости [H]" - читать интересную книгу автора

разгромить ее союзницу Турцию.

Имевшиеся сведения о характере, организации власти арабских
племен, а также о природных условиях территорий, которые
они населяли, позволили считать, что исход такого восстания
будет для них счастливым, и определили стратегию и тактику.

И они сделали все необходимое для того, чтобы такое
восстание началось, заручившись формальными заверениями о
помощи со стороны британского правительства. Тем не менее
восстание шерифа Мекки оказалось для большинства полной
неожиданностью и застало врасплох неподготовленных
союзников. Оно породило смешанные чувства и вызвало четкое
разделение на друзей и врагов, чьи взаимные
подозрительность и ревность с самого начала стали угрожать
провалом операции.


ГЛАВА 1

Некоторые досадные огрехи этого повествования я не могу
считать ничем иным, как естественным следствием необычных
обстоятельств. Мы годами жили как придется, один на один с
голой пустыней, под глубоко равнодушным к людским судьбам
небосводом. Днем нас прожигало до костей пылающее солнце,
соревновавшееся с сухим, раскаленным, пронизывающим ветром.
Ночами мы дрожали от холодной росы, остро переживая свою
ничтожность, ибо на мысли о ней не мог не наводить
бесконечно глубокий, почти черный купол неба с мириадами
мерцающих, словно объятых каждая собственным безмолвием,
звезд. Мы -- это занятая самою собой, словно всеми
позабытая армия, без парадов и муштры, жертвенно преданная
идее свободы, этого второго символа веры человека,
всепоглощающей цели, вобравшей в себя все наши силы.
Свободы -- и надежды, в чьем божественном сиянии меркли,
стирались прежние, казавшиеся такими высокими, а на деле
порожденные одним лишь честолюбием стремления.

С течением времени настойчивая потребность бороться за это
идеал превращалась в бескомпромиссную одержимость,
возобладавшую над всеми нашими сомнениями -- подобно тому,
как всадник-бедуин уздой и шпорами укрощает дикого коня. И
независимо от нас самих он стал верой. Мы продались ему в
рабство, сковали себя некоей общей цепью, обрекли на
служение его святости всем, что было в нас хорошего и
дурного. Дух рабства ужасен, он крадет у человека весь мир.
И мы отдались не только телом, но и душой неутолимой жажде
победы. Мы добровольно отреклись от морали, от личности,
наконец от ответственности, уподобившись сухим листьям,
гонимым ветром.