"Томас Эдвард Лоуренс. Семь столпов мудрости [H]" - читать интересную книгу автора

следа. В то же время я был бы не вполне искренен, если бы
стал утверждать, что готов влезть без остатка в шкуру
араба. Это была бы чистая аффектация. Человека нетрудно
сделать неверующим, обратить же в другую веру куда
сложней. Я утратил одно обличье и не обрел другого,
уподобившись гробу Мухаммеда из нашей легенды, обрекшись
глубокому одиночеству и чувствуя презрение -- нет, не к
людям, -- а ко всему тому, что они творят. Такая
отстраненность порой настигает человека, опустошенного
долгим физическим трудом и продолжительной изоляцией. Его
тело продолжает машинально двигаться, а рассудок словно
покидает его и критически созерцает из ниоткуда, дивясь
тому, что наделало это трухлявое бревно и зачем. Иногда все
лучшее, что есть в таких людях, превращается в пустоту, а
там недалеко и до умопомешательства, и я верю, что такое
может постигнуть человека, попытавшегося смотреть на вещи
сквозь призму сразу двух образов жизни, двух систем
воспитания, двух сред обитания.

ГЛАВА 2

Первой трудностью в понимании сути арабского движения было
определить, кто же все-таки они такие, эти арабы. Название
этого "синтезированного" народа год за годом, медленно,
но неуклонно меняло свой смысл. Когда-то арабом называли
просто аравийца: была страна, которая звалась Аравией.
Однако сути проблемы такая связь не раскрыла. Существовал
язык, который называли арабским, и именно он в данном
случае является критерием оценки. Это был язык, на котором
говорили Сирия и Палестина, Месопотамия, а также население
большого полуострова, именовавшегося на географических
картах Аравийским. До арабских завоеваний эти области
населяли разные народы, говорившие на языках арабской
семьи. Мы называем их семитскими, но (как бывает с
большинством научных терминов) это неправильно. Однако
арабский, ассирийский, вавилонский, финикийский,
древнееврейский, арамейский и сирийский языки были тесно
взаимосвязаны, и сведения об их взаимном влиянии, даже об
общем происхождении, подтверждаются нашим знанием. Если
облик и обычаи разных арабоязычных народов Азии имеют
оттенки, подобные мелким различиям между головками мака,
которым засеяно обширное поле, то в основных чертах они
очень сходны. Их можно было бы с полным правом назвать
собратьями, -- собратьями, осознавшими, порой на горьком
опыте, свое родство.

Области Азии с арабоязычным населением занимали территорию,
очертания которой приближались к параллелограмму. Его
северная сторона простиралась от Александретты на
Средиземном море, через Месопотамию, на восток к Тигру.