"Томас Эдвард Лоуренс. Семь столпов мудрости [H]" - читать интересную книгу автора

определявшая характер всей Аравии, однородна. К югу от
оазисов это море непроходимого песка, простирающееся почти
до густонаселенного обрывистого побережья Индийского
океана, отгораживавшего его от истории арабов и от всякого
влияния арабской морали и политики. Хадрамаут, как тогда
называли это северное побережье, был объектом истории
Голландской Ост-Индии и тяготел скорее к Яве, нежели к
Аравии. К западу от оазисов, между ними и горами Хиджаза
лежит пустыня Неджд -- царство гравия и вулканической
лавы, кое-где смешанных с песком. К востоку от этих
оазисов, между ними и Кувейтом, расстилается так же
усыпанное гравием пространство, но с довольно протяженными
участками мягкого песка, делавшего труднопроходимыми
проложенные здесь дороги. К северу от оазисов лежал пояс
песков, а за ним -- гигантская равнина из гравия и лавы,
заполнявшая все пространство между восточной частью Сирии и
отмелями Евфрата, с которых начиналась Месопотамия.
Проходимость этой северной пустыни для людей и
автомобильной техники позволила арабскому восстанию
добиться легкого успеха.

Горы запада и равнины востока всегда были самыми
густонаселенными и деятельными частями Аравии. В частности,
на западе горы Сирии и Палестины, Хиджаза и Йемена то и
дело оказывались втянуты в орбиту европейской жизни и
политики. Этнически эти плодородные, процветающие горы
тяготели к Европе, а не к Азии, совершенно так же, как
арабы всегда смотрели в сторону Средиземного моря, а не
Индийского океана, руководствуясь как своими культурными
предпочтениями, так и предпринимательскими интересами, а в
особенности экспансионистскими устремлениями, поскольку
проблема миграции была в Аравии самой крупной и самой
сложной движущей силой, имеющей для нее всеобщее значение.
Однако в разных арабских регионах она могла проявляться
по-разному.

На севере (Сирия) рождаемость в городах была низкой, а
смертность высокой из-за антисанитарии и беспокойной жизни,
которую вело большинство населения. Вследствие этого
чрезмерные массы крестьян устремлялись в города и
поглощались ими. В Ливане, где санитарные условия жизни
находились на более высоком уровне, имел место еще больший
ежегодный отток молодежи в Америку, что грозило (впервые
после эллинской эпохи) изменить облик всей области.

В Йемене дело обстояло иначе. Там не было внешней торговли
и отсутствовала изобиловавшая рабочими местами
промышленность, которая могла бы создавать скопления
населения во вредных для здоровья местах. Таким образом,
города оставались исключительно торговыми и по уровню