"Андрей Лазарчук. Иное небо" - читать интересную книгу автора

красной двери, за которой почему-то опять оказалась гостиная, давай еще по
одной, предложила моя негритянка, давай, согласился я, мы раскурили друг
другу тонкие черные сигаретки и обменялись ими в знак дружбы, журналист не
сводил с нас тяжелого взгляда, казалось, что глаза у него не только
свинцового цвета, но и сделаны из свинца, перед нами опять была черная,
маленькая, пришлось согнуться пополам, чтобы войти, дверь, и за дверью на
четвереньках качалась Криста, а сзади к ней пристроилось лохматое облако,
похожее на медведя, а поперек нашего пути лежала, как белуга на блюде,
порезанная ровными ломтями пышная блондинка, и пришлось обходить ее,
путаясь в складках черного бархата, и мы вползли в белую дверь, крошечную,
как крысиная нора, и там, в плывущем белом тумане, сбросили с себя все,
что могли, и получили, наконец, свое. Я тонул, тонул, тонул, загонял себя
в глубину, а меня выталкивало наверх, втягивало и снова выталкивало, и
вдруг и почувствовал, что отрываюсь от всего и парю без опоры, без верха и
низа, и тут что-то глухо лопнуло во мне, рвануло беззвучно, и больше я
ничего не помню.
Очнулся я от короткой маятной дурноты, она иногда возникает при
переходе сердца с большего режима на меньший. Во рту запеклась желчная
горечь. Под черепом бегали мурашки. Я осмотрелся. Лежал я на ковре, белом
и лохматом - под мех полярного медведя. Ковер заливал молочный свет от
похожего на гриб светильника: светящаяся ножка и темная шляпка. Негритянка
моя лежала на животе, подтянув одно колено к груди. Гибкая она была
неимоверно. Дальше, позади нее, виднелась кровать, и с кровати свисала
чья-то волосатая нога. Мурашки превратились в пузырьки шампанского,
налитого под череп. Значит, я успел подышать нейтрализатором... это
хорошо, не будет отходняка... но когда же я успел? Разберемся... Я собрал
одежду с пола и стал одеваться, оглядываясь. Комната маленькая: кровать и
телевизор с ББГ-приставкой, здесь же горкой валяются десятка три кассет.
Судя по черным ярлычкам на коробках - все порнуха. Вид из окна - как раз
на консульство, если нужно наблюдать, то лучше не придумаешь... хотя кому
это надо: наблюдать за консульством? За посольством - еще понятно...
Цепочка полицейских стояла неподвижно. Фонари на территории не горели, в
самом здании светились только окна, выходящие на лестницы. Баллончик с
нейтрализатором лежал во внутреннем кармане. Когда же я все-таки успел
подышать? Неважно. На кровати шевельнулись, приподнялась всклокоченная
голова, упала. Тут же началась специфическая возня. Дверей было две: белая
и красная. Я вышел через белую.
Наверное, я ожидал увидеть нечто невыразимое, потому что поразился
простоте картины: на кровати по диагонали лежала Криста, рядом с кроватью,
неловко подоткнув под живот руки - очень длинный парень. И все. Я потрогал
Кристу за плечо. Она недовольно промычала и повернулась на другой бок.
Родимого пятна на левой лопатке у нее не было. Не было и рубца, даже
самого нежного, который неизбежно остался бы после любой пластической
операции. Тем более, когда убирают кусок кожи площадью в пол-ладони.
Наверное, я этого подсознательно ждал. И, наверное, уже с утра. Хорошо.
Такая ошибка лучше, чем, так сказать, в обратную сторону. Хорошо...
В гостиной дым стоял коромыслом. Шумели так, что нельзя было
разобрать слов, кто-то визжал, все бурно жестикулировали. Внезапно
замолкли, замерли и стали пятиться, и вдруг получилось, что образовался
живой коридор, в одном конце которого стоял я, а в другом появилась та