"Андрей Лазарчук. Опоздавшие к лету. Том 1. Колдун" - читать интересную книгу автора

голод и болезни... будьте ей опорой и защитой... да будет
простерта над Вами рука Господня... Ваша любящая тетушка Алиса.
Дата, подпись... Освальд посмотрел на девочку. Глаза у нее были
мокрые, веки и губы подрагивали. Ситуация... Плевать, подумал
Освальд. Потом разберемся.
-- Тащи все это в комнату на втором этаже,-- сказал Освальд.--
Будешь там жить. Готовить умеешь?
Девочка улыбнулась, кивнула, шмыгнула носом, подхватила свои
коробки и пошла, путаясь в полах плаща, в дом. Освальд смотрел
ей вслед. Дармоедка, нерешительно подумал он. Его охватило вдруг
чувство, что все это уже когда-то было, и тогда, в прошлый раз,
все кончилось плохо.
Сразу перестало хватать воздуха. Дом, уже год такой послушный и
пустой, вдруг будто бы приобрел вторую тень, стал, как при отце,
неуютным и почти враждебным. Освальд ни на секунду не мог
сбросить напряжение, прислушивался к звукам и шагам, медлил,
прежде чем войти в какую-нибудь дверь. На столах стали
появляться банки и кувшины с букетами полевых цветов. В комнате
отца -- теперь ее занимала Моника -- как по волшебству, возникло
множество разнокалиберных глиняных горшочков с землей, из
которой торчало что-то зеленое. Потом китаец и Альбин приволокли
туда целую кадку с каким-то деревцем. Получив очередное письмо
от отца -- отец писал, что сумасшедшего капитана заперли в
каюте, но цель -- дойти до Северного полюса -- решили оставить;
поскольку магнитный компас из-за груза железной руды в трюмах
показывает все что угодно, кроме сторон света, то рулевому
приказали держать курс по Полярной звезде, а чтобы не сбиться
даже в пасмурную погоду, Полярную звезду прикрепили к бушприту,
и теперь, в какую бы сторону пароход ни шел, он неминуемо
попадет на Северный полюс самым кратчайшим путем,-- читая это
письмо, Освальд машинально вошел в комнату отца, чтобы засунуть
письмо за картинку на стене, и увидел, что Моника голая вертится
перед зеркалом, подражая тем негритянкам в прибое; когда он
вошел, она не завизжала и не задергалась, а взглянула на него
через плечо, неторопливо подошла к стулу, на спинке которого
висел ее халатик, накинула халатик на плечи, села на стул и
стала смотреть на Освальда молча и холодно. Освальд покраснел,
скомкал в кулаке письмо и вылетел наружу.
Моника постепенно вытеснила китайца с кухни. И позже, наливая
Освальду суп в тарелку, она сказала:
-- Мама говорила, что я немножечко с приветом. Вы не обращайте
на меня внимания, пожалуйста.
-- Только чокнутых мне тут не хватало,-- сказал Освальд.
-- Я не чокнутая,-- сказала Моника.-- Я просто не до конца
понимаю некоторые условности.
Между тем на грядках китайца происходило непонятно что. Похоже
было, что там все понатыкано вперемешку, лук с горохом, огурцы
со свеклой, все это ненормально быстро перло вверх, к солнцу,
перло буйно и весело, китаец воткнул в грядки длинные жерди, к
ним на высоте своего роста привязал такие же продольные и