"Наталья Лазарева. Зеленый дождь (Сборник "Феми-фан")" - читать интересную книгу автора

пни и низкие искривленные березки - обрывки зеленого облака, которое
смыкалось над узкоколейкой где-то совсем близко.
Дождя, то есть капель и движения, не было. Просто густой, мокрый воздух
купал в себе тонкие ветки, слизывал с них горький резкий запах, пачкался
зеленью, и, наполнившись этой спокойной силой, мог бы уже подхватить
цепочку людей, шагающих по шпалам, и запросто подбросить их до того места,
где над узкоколейкой смыкалось зеленое облако.
Павел так и не сумел приноровиться к шагу шпал и поэтому, перебравшись
через рельсы, вступил в мягкое свежее месиво сочных стеблей и желтых
цветков, облепивших разбухшую землю. Впереди раскачивался грязновато-серый
плащ медбрата Василия, плыли его уверенные неподвижные плечи, кто-то
общительно и добродушно пыхтел справа, шуршал гравием. Павел шел среди
этих людей, разминая ногами раннюю зелень, совершенно незнакомый себе,
распыленный в этом запахе и свете.
Привычное одиночество пропало. Эти люди, что шли рядом с Павлом,
держали единую общую нить пути и были его друзьями.
Он точно знал, когда это будет. Взял перфокарту, записал на ней число,
месяц, день зеленого дождя и положил эту перфокарту во внутренний карман
пиджака.
...Зазвонил телефон:
- Галемба, это ты? - в трубке зашуршало, задвигалось, будто кто-то
прятался там и устраивался поудобнее. - Извини, что я так рано звоню. Хочу
предупредить. Смотри не опоздай! Ромашин тебя вызовет с самого утра. Будет
разнос. Ему звонила жена, ты снимал трубку и ничего не передал. И еще: ты
занял пять рублей у известного тебе лица и до сих пор не отдал. Не
нарывайся на неприятности. Говорят, ты завалил работу. Что с тобой?
Павел положил трубку. Ему не удалось сообразить, кто это говорил,
видимо, он никогда больше не услышит этого голоса. О пяти рублях известное
лицо тоже напоминать не будет. У кого же все-таки он занимал? Павел встал,
подошел к холодильнику, пошуршал бумажками, в которых оставалось еще
что-то промерзшее. Вечером приедет мать. Лица ее он никак не мог
вспомнить. Нужно бы купить какой-нибудь еды. И сигарет.
Улица стиснула змейку автомобилей и автобусов, выжимая из них гарь и
визг. Множество сизых дворовых голубей планировало сверху в глубину улицы,
в провал между домами. Павел еще подумал: "И почему ни один из них не
летит назад, к небу?" Тускло блеснули консервными банками витрины. Павел
толкнул дверь магазина. Очередь медленно тянулась к кассе. Впереди Павел
увидел спину Тины Игоревны и перышки волос на ее шее. Тот самый кошелек
Тина уже доставала из сумки, собираясь платить.
На работу Павел пришел вовремя. Вытащил коробочку из-под гуаши, где,
словно в библиотечном каталоге, были сложены перфокарты с короткими
надписями. Начал их просматривать. Тут его позвали к Ромашину.
Ромашину было хорошо за столом. Он возвышался, что-то отмечал в
блокноте, снимал и надевал очки.
- А-а, - начал Ромашин, - тень Гамлета.
- Тень отца Гамлета.
- Вот-вот. Расхаживать по соседним лабораториям вы не забываете. Чужая
работа вас занимает, своя - нет. Почему программа до сих пор не идет? И
всего-то дел было: запомнить, какие изменения внесли разработчики.
- Они не указали это в инструкции.