"А.И.Лебедь. Спектакль назывался путч: Воспоминания генерала воздушно-десантных войск" - читать интересную книгу автора

немного подумал и сказал Коржакову: "Как это так, в такой обстановке генерал
ходит по площади один? Вы распорядитесь..."
Александр Васильевич распорядился и ко мне приставили двух
человек-хлопцы по 180-182 сантиметра ростом, по виду круто накачанные, что
проглядывало даже под пиджаками. Один из телохранителей был русский, другой-
то ли китаец, то ли кореец. Русский страховал меня со спины, а китаец
(назовем его так условно) - с фасада и страшно мне надоел, так как вился в
15-20 сантиметрах от моего носа.
Пока объясняли суть дела людям на баррикадах, пока батальон свертывал
свои брезентовые палатки и строился в колонну, прошло еще минут сорок.
Весть о переходе батальона на сторону восставших была встречена с
огромным энтузиазмом. Эйфория достигла наивысших пределов: вопли,
размахивание флагами, гиканье и мат-все слилось в какую-то неповторимую
какофонию.
Вот в такой обстановке батальон с приданной ему разведротой начал
движение. Замысел был прост, как две копейки. Каждая из четырех рот
прикрывает одну сторону здания. Предстояло подняться с набережной, пересечь
Калининский проспект, оставив справа здание бывшего СЭВ, по широкой дуге
пройти к правому дальнему углу здания, подняться на эстакаду и далее
рассредоточиться вокруг здания. Такой маршрут был обусловлен расстановкой
баррикад. Я шел впереди головной машины, вокруг буйствовала толпа, энтузиазм
был предельно велик, и именно этот энтузиазм обуславливал то, что колонна
двигалась со скоростью один метр в минуту, так как то кидались трубу
большого диаметра разворачивать с двух сторон, провернув ее на месте и
кого-то придавив; то никак не могли разобраться с длинными
двенадцатиметровыми прутьями; то, сдернув одну мешающую доску, обваливали
все остальные. Словом, очень и очень медленно, но батальон двигался.
Механики-водители вели машины по-походному. Направляющая рота уже сомкнула
дугу и поднялась на эстакаду, проследовав вдоль фасада здания к дальней его
стороне, приступила к организации его обороны,
Со второй ротой произошла очередная заминка. Что-то где-то в очередной
раз не так завалили, и произошел основательный сбой. Виновником его стал
народный депутат СССР и РСФСР полковник Цалко. Мы с ним были шапочно знакомы
по XXVIII съезду КПСС. Узнав меня, шедшего во главе батальона, он кинулся из
толпы ко мне, чтобы поприветствовать. Китаец, в чьи обязанности входило
пресекать любые резкие движения, отреагировал мгновенно: схватил маленького
Цалко за шиворот и штаны и отшвырнул в толпу.
Цалко подхватился, проник в глубину толпы метров на 10-12 и начал
кричать: "Провокация! Провокация!" Я эти крики слышал, но почему-то до меня
не дошло, что они относятся ко мне. И вообще я сдуру не придал этому эпизоду
никакого значения. А зря!
Минуты через три движение полностью застопорилось. На каждую машину
буквально легло человек по 150-200. Я растолкал близлежащих и пробился к
носовой части машины. Из люка торчало испуганно-удивленное лицо
механика-водителя. Я попытался что-то объяснить, разобраться, в чем
дело,-реакция странная: все как-то виновато жмутся, оттолкнешь-не
сопротивляются, но и от машин не отходят. Возле всех машин-одинаковая
ситуация. Взбежал на эстакаду, осмотрел картину в целом.
Батальон стоял, вытянувшись по широкой дуге, на каждой машине буквально
лежали люди. Поняв, что здесь мне ничего не добиться, пошел в здание