"Михаил Николаевич Лебедев. Последние дни Перми Великой (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

делай, этим церковникам да черноризцам, ибо великая от них польза может
выйти.
- Постараюсь, княже великий! Ведь тоже я человек православный! -
горячо проговорил боярин. - Жизни своей не пожалею я для дела подобного!..
- Потрудись, князь Федор, во славу Божью! Да будет твой поход
счастлив и удачен, да будет московской державе приращение! А ежели князья
пермские живьем тебе сдадутся, ты их в Москву посылай, за стражею. А я уж
увижу, что сделать с ними.
- Слушаю, государь.
- Да, да, - задумчиво продолжал Иоанн, - я не желаю губить пермян, а
желаю только под свою власть их привести. Это еще раз говорю я тебе. А
нынче они дань новгородцам платят, а новгородцы уж сами живут, дышат лишь
милостью моею. А посему смешно даже пермян не трогать, будто у нас сил не
хватает с эдаким народцем управиться... И вот повелеваю я тебе, князь
Федор, как только покоришь ты Пермь Великую, тотчас же заставь пермян
крест целовать на верность мне и наследникам моим, да будут они подданными
моими, наравне с другими подвластными мне народами.
- Постараюсь исполнить указ твой, государь, - наклонил голову
Пестрый.
- А дядьки да подьячие, коих я придам тебе, разведуют да распишут,
сколько дымового с них брать придется, окромя дани воинской. А ты им
охрану давай, как полагается.
Пестрый слегка поморщился.
- Не люблю я, государь, крапивного семени, сиречь крючков приказных.
Нельзя ли как-нибудь без подьячих обойтись?
- Нельзя без приказных народ описывать, чего просить невозможного! -
зыкнул на воеводу великий князь, не любивший ни в чем противоречий. - Не
станешь же сам ты писать!..
- Оно, вестимо, плохой я мастер закорючки выводить гусиным пером,
хоша свитки церковные читаю порядочно...
- А тут писать надо, а не читать, понимаешь ты?
- Понимаю, государь.
- Ну, то-то же. Слишком уж смел ты с правдой своей! Пожалуй, пора бы
посмирнее быть. Ведь, знаешь, слишком крутая правда глаза колет! Такая уж
пословица есть... Да ладно, куда тебя девать? За правду-то, вишь, ругать
тебя не приходится. Оттого ведь и посылаю я тебя в Пермь, что знаю правду
да некорыстность твою. За тебя ж и владыка-митрополит просил. Он знает,
что ты человек богомольный, крепко церковь Божью любишь. А для пермян
нынче такой человек и надобен, ибо от веры Христовой они отвращаются. А
посему ступай сейчас к владыке, он тебе свое поученье даст, как в стране
пермской дело святое настраивать. А ежели владыка о чем попросит тебя, ты
неукоснительно сделай по словам его, ибо его слова дышат любовью
евангельской!
- Слушаю, государь, - отвесил низкий поклон Пестрый и отправился в
митрополичье подворье, куда его послал великий князь.
Старец Филипп, митрополит московский, бывший епископ суздальский,
отличался кротостью характера, не в пример своему предместнику Феодосию,
который, ревностно следя за христианским благочестием, строго наказывал
священнослужителей, ведущих развратную жизнь. Оттого-то в 1467 году
добродетельный, но суровый нравом митрополит Феодосий, слыша всеобщий