"Михаил Николаевич Лебедев. Последние дни Перми Великой (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Арбузьев основательно рассудил, что с таким воинством не лишне будет
рискнуть схватиться с врагом, не дожидаясь его нападения на городки,
взятие которых, безусловно, решило бы судьбу Перми Великой. Конечно, за
валами и частоколами не в пример легче было сдерживать натиск неприятеля,
но зато в каждом городке пришлось бы держать по особому отряду,
достаточному для того, чтобы защищать городские укрепления. А это
разобщило бы силы пермян и позволило бы москвитянам разбить защитников по
частям, по мере приближения к тому или другому городку, обороняемому
каждый своим отрядом. Поэтому Арбузьев предложил Микалу двинуться всею
массою к Низьве реке, навстречу наступающему неприятелю, оставив в Покче,
Чердыне и Уросе по маленькому отряду стражи для ограждения их от всяких
случайностей. К тому же продолжающие прибывать ратники, спешившие из
отдаленных поселков, могли оборонять городки, сравнительная безопасность
которых была таким образом обеспечена.
Микал подумал и согласился, находя, что в случае неудачи первой
попытки пути к отступлению не будут закрыты и что, в конце концов, они
могут еще запереться в городках, подготовляемых к долгой осаде. Решено
было идти навстречу москвитянам и сразиться с ними посреди лесов, не давая
им времени взять Изкар, куда они двигались по словам посланцев князя Мате.
В Чердын и Урос были посланы гонцы с приказом выступать всем
ратникам, во главе с воеводами, к Покче, для дальнейшего следования на
Низьву-реку, где стояло вражеское воинство. Приближалось время решительных
действий, рисовавшихся воображению пермян страшным и неотвратимым роком,
нависавшим над их головами. О Боге христианском все забыли, ибо трудно
было представить помощь Бога христианского, если против Перми Великой шли
люди под знаменем этого Бога, возлюбившего и возвеличившего народ
московский. Даже сами удальцы новгородские забыли помолиться перед
походом, к большому удивлению Бурмата, считавшего их добрыми христианами.
- Ну, люди! Перекреститься не хочется им!.. А про наших и говорить
нечего... Отшатнулись все от Бога истинного!.. - скорбел воевода и тайком
усердно молился, один из всех сохраняя теплую веру в Господа.
Через сутки к Покче стали подходить толпы чердынских ратников,
предводительствуемых воеводой Мычкыном, за которым прибыл и сам Ладмер,
пожелавший лично проводить своих воинов в поход на страшных недругов.
Пускаться с ними на москвитян Ладмер отказался, сославшись на свою
старость и дряхлость, что было вполне справедливо. Из Уроса прибыли
немного позднее, причем тамошний воевода, Зыран, привел ратников вдвое
боле того, чем ожидалось, что крайне обрадовало Микала и Арбузьева.
- Совсем как заправское воинство! И счетом не мало тут будет - почти
ведь три тыщи наберется! - воскликнул новгородец, оглядывая разносоставное
скопище пермяков, зырян и отчасти других народцев, сошедших к стенам
Покчи. - А там еще Мате нас поддержит!.. Ну, брат, держись Москва!..
- Эх, кабы взаправду нам Москву победить!.. - вздохнул Микал и,
присоединив покчинцев к подошедшему ополчению, выступил из Покчи, имея под
руками воевод Бурмата, Зырана и Мычкына, начальствующих каждый над своим
отрядом.
Арбузьев пошел впереди, горя нетерпением увидеть москвитян и наделать
им всяческих пакостей в отместку за зверства их, сотворенные в
новгородской области.
К Мате был послан гонец с предложением немедленно примкнуть со своими