"Ю.В.Лебедев. Литература. Учебное пособие для учащихся 10 класса средней школы в двух частях" - читать интересную книгу автора

кланяется и приговаривает: "а батюшка, а батюшка..." "И все идет
кресчен-(*53)до,- продолжает он далее,- и города, и виды, и погода, и
деревенские постройки, и девки. Вот уж восемь красавиц попались нам на
дороге". "По луговой стороне виды восхитительные: что за села, что за
строения, точно как едешь не по России, а по какой-нибудь обетованной
земле".
И вот Островские в Костроме. "Мы стоим на крутейшей горе, под ногами у
нас Волга, и по ней взад и вперед идут суда то на парусах, то бурлаками, и
одна очаровательная песня преследует нас неотразимо. Вот подходит расшива, и
издали чуть слышны очаровательные звуки; все ближе и ближе, песнь растет и
полилась, наконец, во весь голос, потом мало-помалу начала стихать, а между
тем уж подходит другая расшива и разрастается та же песня. И нет конца этой
песне... А на той стороне Волги, прямо против города, два села; и особенно
живописно одно, от которого вплоть до Волги тянется самая кудрявая рощица,
солнце при закате забралось в нее как-то чудно, с корня, и наделало много
чудес. Я измучился, глядя на это... Измученный, воротился я домой и долго,
долго не мог уснуть. Какое-то отчаяние овладело мной. Неужели мучительные
впечатления этих пяти дней будут бесплодны для меня?"
Бесплодными такие впечатления оказаться не могли, но они еще долго
отстаивались и вызревали в душе драматурга и поэта, прежде чем появились
такие шедевры его творчества, как "Гроза", а потом "Снегурочка".
О большом влиянии "литературной экспедиции" по Волге на последующее
творчество Островского хорошо сказал его друг С. В. Максимов: "Сильный
талантом художник не в состоянии был упустить благоприятный случай... Он
продолжал наблюдения над характерами и миросозерцанием коренных русских
людей, сотнями выходивших к нему навстречу... Волга дала Островскому
обильную пищу, указала ему новые темы для драм и комедий и вдохновила его на
те из них, которые составляют честь и гордость отечественной литературы. С
вечевых, некогда вольных, новгородских пригородов повеяло тем переходным
временем, когда тяжелая рука Москвы сковала старую волю и наслала воевод в
ежовых рукавицах на длинных загребистых лапах. Приснился поэтический "Сон на
Волге", и восстали из гроба живыми и действующими "воевода" Нечай
Григорьевич Шалыгин с противником своим, вольным человеком, беглым удальцом
посадским Романом Дубровиным, во всей той правдивой обстановке старой Руси,
которую может представить одна лишь Волга, в одно и то (*54) же время и
богомольная, и разбойная, сытая и малохлебная... Наружно красивый Торжок,
ревниво оберегавший свою новгородскую старину до странных обычаев девичьей
свободы и строгого затворничества замужних, вдохновил Островского на глубоко
поэтическую "Грозу" с шаловливою Варварой и художественно-изящною
Катериной".
В течение довольно длительного времени считалось, что сам сюжет "Грозы"
Островский взял из жизни костромского купечества, что в основу его легло
нашумевшее в Костроме на исходе 1859 года дело Клыковых. Вплоть до начала XX
века костромичи с гордостью указывали на место самоубийства Катерины -
беседку в конце маленького бульварчика, в те годы буквально нависавшую над
Волгой. Показывали и дом, где она жила - рядом с церковью Успения. А когда
"Гроза" впервые шла на сцене Костромского театра, артисты гримировались "под
Клыковых".
Костромские краеведы обстоятельно обследовали потом в архиве
"Клыковское дело" и с документами в руках пришли к заключению, что именно