"Морис Леблан. Хрустальная пробка" - читать интересную книгу автора

нетронуты. И несмотря на то что Люпен обладал необыкновенно тонким слухом
даже во сне, никакой шум не разбудил его ночью.
Он недолго ломал над этим голову. Он слишком хорошо знал такого рода
загадки, чтобы надеяться, что и эта раскроется - и не из-за каких-то его
усилий, а совсем иначе. Но очень расстроенный и встревоженный, он сейчас же
запер свой особняк на улице Матиньон, поклявшись никогда, никогда больше не
возвращаться сюда.
Тотчас же он занялся перепиской с Жильбером и Вошери.
Увы, его ждала новая неудача. Следствие хотя и не могло установить
серьезных доказательств соучастия Люпена в этом деле, решило суд перенести в
Париж и связало его с делом, касающимся Люпена вообще.
Таким образом, Жильбер и Вошери были заключены в тюрьму Санте. Там
очень хорошо понимали, что надо помешать какому бы то ни было сообщению
между заключенными и Люпеном, и целый ряд тщательных предосторожностей был
предписан полиции префектом и выполнялся его помощниками. Днем и ночью
испытанные агенты бессменно охраняли Жильбера и Вошери и не спускали с них
глаз.
Люпен после двухнедельных бесплодных попыток принужден был отступить.
Он сделал это с затаенным бешенством и с возрастающим беспокойством.
- Самое трудное во всяком деле, - часто говорил он, - это не закончить,
а начать его.
Но в данном случае с чего начать? Каким путем идти к цели?
Он сосредоточил свои мысли на депутате Добреке, первом обладателе
пробки, которому, должно быть, было ясно ее значение. Каким образом Жильберу
были известны все дела и поступки Добрека? Каким образом он производил за
ним слежку? Кто сообщил ему, в каком месте депутат проведет вечер? Сколько
загадок!
Сейчас же после нападения на виллу Мария-Терезия Добрек переехал в
Париж на зиму в свой особняк, налево от садика Ламартинь, в конце бульвара
Виктора Гюго.
Загримированный Люпен в образе старого фланирующего рантье, с тростью в
руке, стал целые дни проводить на скамьях сквера и бульвара.
С первого же раза он сделал поразительное открытие. Два человека в
одежде мастеровых, поведение которых изобличало их настоящую роль, наблюдали
за домом депутата. Когда Добрек выходил, они пускались по его следам и шли
позади него. Вечером они уходили, только когда в доме становилось темно.
В свою очередь Люпен следил за ними. Это были агенты сыскной полиции.
"Вот неожиданно, - подумал он. - Значит, Добрек на подозрении?"
На четвертый день, с наступлением ночи, к этим двум присоединились еще
шестеро, которые встречались с первыми двумя в самом темном закоулке сквера.
Среди них Люпен с удивлением узнал по росту и манерам знаменитого Прасвилля,
бывшего адвоката, спортсмена, исследователя, в настоящее время елисейского
фаворита, по таинственным причинам назначенного главным секретарем
префектуры.
Вдруг Люпен вспомнил: два года назад между Прасвиллем и Добреком
произошла громкая ссора на площади Пале-Бурбон. Причина ее осталась
неизвестной. В тот же день Прасвилль послал своих секундантов, но Добрек
отказался драться.
Некоторое время спустя Прасвилль был назначен секретарем.
- Странно... странно... - проговорил Люпен задумавшись, но все же не