"Морис Леблан. Хрустальная пробка" - читать интересную книгу автора

- Управляющий рассыпался в похвалах тебе.
- Он ведь меня не знает!
- Но зато я его знаю. Я его устроил к графу Сулева, понимаешь?
Виктория как будто несколько успокоилась.
- Ну, пусть на то будет Божья воля, или, вернее, твоя. А что я здесь
должна делать?
- Прежде всего дать мне возможность здесь переночевать. Ты когда-то
кормила меня своим молоком. Теперь можешь мне предложить половину твоей
комнаты. Я переночую в кресле.
- Ну, а потом?
- Потом? Доставишь мне необходимую пищу.
- А потом?
- Потом сообща со мной и под моим управлением предпримешь целый ряд
розысков, имеющих целью...
- Имеющих целью?
- Добыть драгоценный предмет, о котором я тебе говорил.
- Что это такое?
- Хрустальная пробка.
- Хрустальная пробка! Иисус-Мария! Нечего сказать, работа! А если мы не
найдем твоей проклятой пробки?
Люпен тихонько ее взял за руку и серьезным тоном сказал:
- Если мы ее не найдем, Жильбер, милый Жильбер, которого ты знаешь и
любишь, может поплатиться головой, так же, как и Вошери.
- Вошери... этого мне не жалко. Такая каналья!.. Но Жильбер...
- Ты сегодня читала газеты. Дело принимает все более скверный оборот.
Вошери сваливает на Жильбера обвинение в убийстве лакея, и случилось так,
что нож, которым произведено убийство, принадлежит Жильберу. Из-за этого
Жильбер, который, хотя и умен, но не смел, пустился на всякие выдумки и
ложь, которые его окончательно погубят. Вот как обстоят дела. Хочешь мне
помочь?


Депутат вернулся в полночь.
С этих пор в продолжение нескольких дней и подряд Люпен приноровил свою
жизнь к образу жизни Добрека. Как только последний покидал свой дом, Люпен
начинал свои поиски.
Он делал это методически, разделяя каждую комнату на секторы, которые
он оставлял только после тщательнейшего рассмотрения всех уголков и
испробовав, так сказать, все возможные комбинации.
Виктория тоже искала. Они ничего не пропускали. Ножки столов, стульев,
пластинки паркета, рамы у зеркал и картин, часы, пьедесталы статуэток,
кольца портьер, телефонные и электрические аппараты, - просматривали все,
что только изощренное воображение могло избрать хранилищем этой пробки.
Малейшее движение депутата было под надзором, самые его бессознательные
жесты и взгляд, книги, которые он читал, письма, которые посылал.
Это было очень легко сделать, потому что он жил совершенно открыто.
Никогда он не затворял дверей, не принимал посетителей. Его жизнь протекала
с механической правильностью. После полудня он отправлялся в парламент,
вечером - в клуб.
- И все-таки тут есть что-то темное, - говорил Люпен.