"Морис Леблан. Солнечные зайчики" - читать интересную книгу автора

высказано, точное, резкое, беспощадное.
Он повторил:
- Вы сами, снабженный фальшивой бородой и парой очков,
сгорбившись пополам, как глубокий старик. Короче говоря. Вы,
барон Репстейн; и это Вы, по весомой причине, о которой никто и
не подумал, ибо если это дело не было бы задумано Вами лично,
оно осталось бы необъяснимым. Поскольку же баронессу убили Вы,
чтобы избавиться от нее и тратить Ваши общие миллионы с другой
женщиной, поскольку Вы убили также управляющего Лаверну, дабы
устранить опаснейшего для Вас свидетеля... О, в таком случае
все находит объяснение!
Барон, который в начале разговора стоял, наклонившись к
незваному гостю, с лихорадочной жадностью ловя каждое его
слово,- барон теперь выпрямился и глядел на Люпэна, будто
перед ним действительно был безумец. Когда же тот окончил свою
речь, он отступил на два или три шага, словно для того, чтобы
произнести слова, которые, в конце концов, так и не прозвучали.
Затем он направился к камину и позвонил.
Люпэн не пошевелился. Улыбаясь, он ждал.
- Можете ложиться спать, Антуан,- сказал барон
появившемуся слуге.- Я провожу мсье.
- Тушить ли свет, мсье?
- Оставьте его в вестибюле.
Антуан ушел. А барон, вынув из письменного стола
револьвер, вернулся к Люпэну, положил оружие в карман и
спокойно объявил:
- Простите, мсье, за эту маленькую предосторожность, к
которой я принужден на тот маловероятный случай, если Вы
действительно - сумасшедший. Нет, конечно. Вы не сумасшедший.
Но вы пришли сюда с целью, которую я не в силах понять, и
бросили мне такое невероятное обвинение, что мне хотелось бы
непременно узнать его причину.
Его голос выдавал глубокое волнение; печальные глаза,
казалось, наполнились слезами.
Люпэна охватила дрожь. Неужто он ошибся? Гипотеза,
подсказанная ему интуицией, покоилась на хрупкой основе
незначительных фактов; неужто она оказалась ложной? Но тут его
внимание привлекла деталь: в разрезе жилета он заметил острие
булавки, воткнутой в галстук барона, и убедился таким образ ом
в ее необычной длине. Золотой стебелек, к тому же, был
трехгранным и представлял своего рода кинжал, очень тонкий и
изящный, но в опытных руках -смертельно опасный.
Теперь Люпэн уже не сомневался в том, что именно эта
булавка, украшенная великолепной жемчужиной, стала тем оружием,
которое пробило сердце несчастного Лаверну.
Он тихо сказал:
- Вы дьявольски сильны, господин барон.
Сохраняя серьезный вид, барон по-прежнему молчал, словно
ждал объяснений, на которые имел несомненное право. Несмотря на
все, его поведение все еще смущало Люпэна.