"Танит Ли. Вазкор, сын Вазкора" - читать интересную книгу автора

они), что я сомневался в возможности осуществления какого-либо плана.
Временами на протяжении тех лет, которые прошли со дня моей битвы с
четырьмя смельчаками, я чувствовал, как ненависть Эттука горячим ветром
обжигала мне спину. Будучи тугодумом и глупцом, расположенным больше к
увеселениям, чем к мыслительной деятельности, он тоже не имел реального
плана относительно того, как избавиться от меня. Ему тоже понадобилась бы
хитрость, ибо по видимости я был ему хорошим сыном, всегда учтивым, всегда
присоединялся к его решению во всех соглашениях и маленьких сонетах,
происходивших иногда между крарлами, всегда делал ему подарки из своих
трофеев. Нет, ему нельзя было просто так повалить меня у них на глазах.
Без сомнения он надеялся, что сражения сделают это за него, потому что я
действовал в бою как безумец, но удача не покидала меня.
Зима моего девятнадцатилетия была очень плохая, худшая на моей
памяти. На протяжении многих дней снег сыпался густым занавесом, а потом
замерз, как белое железо. Горные волки рыскали тощими стаями. Они
приходили в лагерь по ночами через щели в частоколе, невзирая на копья и
костры, истекая слюной от запаха человека. Другой добычи не было.
Перемирия тоже были нарушены. В месяц Серого Пса пятьдесят скойана
напали на крарл Эттука черной ночью. Они взяли стадо коз и несколько
лошадей (к тому времени мы начали есть лошадей) и угнали их за
остроконечные хребты. К рассвету они были уже за три долины от нас. Эттук
дал мне двадцать человек, к ним присоединились еще некоторые из соседних
крарлов дагкта, которым скойана тоже нанесли визит, и мы настигли их. Мы
бились в узкой балке, с трех сторон окруженной горными хребтами,
теснившими нас друг к другу. Белая земля вскоре окрасилась кровью, и
наутро вдоль границ лагеря дагкта было выставлено порядка сорока красных
голов с татуировкой скойана в знак предупреждения другим с подобными
намерениями.
Моуи тоже иногда грабили нас, но чаще они вели меновую торговлю. В ту
зиму серебряные цепочки и железные городские кинжалы шли за козью ногу или
половину конской печени. Мы кое-что слышали также об их городских друзьях,
всадниках на горных перевалах в глубоком снегу, сверкавших
драгоценностями, изголодавшихся, как и племена, но никто не знал, зачем
они там - за мясом, рабами или просто сошли с ума.
Погода не переменилась ни в месяц Черного Пса, как это обычно бывало,
ни в месяц Кнута, когда должны были задуть ветры и пройти первые дожди.
Некоторые старики принялись рассказывать, что уже была такая зима, когда
они были воинами, и что это был год катастроф и разочарований. Но старики
вечно крутят эту шарманку. Лето было жарче, зима холоднее в пору их силы,
а воздух напоен героическими событиями и чудесами.
Жрецы, Сил тоже, поднялись в какую-то горную пещеру и в течение трех
дней завывали и били в гонги. А много нам это дало?
Никакой охоты не было на протяжении всей цепи долин. Дети падали и
умирали, и племена выбрасывали всех младенцев женского пола, родившихся в
палатках. В это неудачное время Асуа родила четвертую девочку. Несмотря на
свою слабость, моя жена колотила меня кулаками, когда я достал ребенка из
корзины.
- Тихо, - сказал я. - Это закон. Твои отпрыски все равно умирают.
- Эта будет жить, - закричала она. - Клянусь, она будет жить. Она
вырастет красивой и принесет тебе честь в замужестве, о, Тувек, не отбирай