"Тэнит Ли. Дерево Джанфия" - читать интересную книгу автора

вирус, и ей было не до меня. Я сомневался, что увижу Изабеллу на этой
неделе.
Марта мигом договорилась с садовниками. Каждый из них счел своим
долгом покоситься на меня. Но они подняли кадку с деревом, перенесли,
кряхтя, на второй этаж и поставили у окна. Затем в спальню поднялась Марта
с банкой воды - полить джанфию. И с равнодушием хирурга удалила два
поврежденных листа. Дерево стало деталью меблировки, а значит, перешло под
опеку Марты.
У меня возникла занятная идея. Конечно, ночью на веранде я не видел
никакого призрака, это были всего лишь галлюцинации под влиянием алкоголя.
Но все же хотелось бы вывести джанфию на чистую воду. В какой-то мере она
виновата передо мной. Наверное, цветы выделяют слабый галлюциноген. Короче
говоря, надо проверить. За неимением творческой работы и интересного
общества сгодится небольшой эксперимент.
Днем дерево почти не пахло. А утром я вообще не улавливал запаха. Я
посидел, посмотрел на джанфию, затем прилег вздремнуть. Едва уснул, как
увидел, что лежу на пропитанном кровью матрасе прямо на тротуаре
оживленной улицы. Мимо проходят люди, некоторые ругаются, встретив
препятствие, но никто не предлагает помощь. Я ловлю за рукав кого-то
безликого, бесполого, и он добродушно успокаивает: "Не волнуйтесь, все
будет в порядке".
Я проснулся в поту. Спать посреди бела дня не очень полезно, особенно
в такую жару. Неудивительно, что приснился кошмар. Бросалась в глаза и
психологическая подоплека сна - паранойя и мучительная жалость к себе.
Джентльмену необходимы спокойствие и хорошие манеры, иначе от него быстро
устают. Даже для больных нет исключений из этого правила. Я смотрел на
джанфию, она лоснилась, излучала красоту и здоровье; она выглядела
надменной. Неужели это и правда вампир?
Неужели она, чтобы выжить, высасывает жизнь из людей?
А ведь это вполне бы устроило меня. Чем не способ порвать с мерзким
существованием? Никакой крови и боли. Экстатично, эстетично, романтично.
Меня, конечно, не поймут. Скажут: "Он всегда был чокнутым". А
Изабелла, вспомнив легенду, ошеломленно посмотрит на джанфию и нервно
хихикнет, и передернет плечами, отгоняя страшную догадку.
Я встал и подошел к дереву.
- Что же ты медлишь? Я здесь. Я готов. Я... Я буду только рад такому
концу. Погибнуть в объятиях того, кому - или чему? - ты нужен, умереть в
наслаждении... А не от кровавого равнодушного скальпеля похмельного
хирурга, теряющего - ах, какая жалость! - уже не первого пациента за день.
И не жить в проклятой тоске, то и дело получая от судьбы в зубы и ни
одного дела не доводя до конца... Нет, надо вырваться из порочного круга и
забыться навсегда или даже начать все сызнова, и если есть на свете
бородатый старикашка Бог, он ведь не упрекнет меня за такой исход, правда?
"Всемилостивейший! - скажу ему. - Я готов был идти дальше, еще сорок лет
терпеть твое издевательство, но повстречал демона на свою беду... Ты же
понимаешь, против него у меня не было шансов".
Я посмотрел на джанфию в упор.
- А что? Неплохая идея, верно? Интересно, она меня слышит? Понимает?
Я протянул руку и потрогал ствол, листья, сочные, тугие цветы. Казалось,
все они пели, в них вибрировала колоссальная скрытая сила; вот так же